Юлия Фирсанова - Дверь ВНИТУДА

— Извини, я потом зайду, — и опрометью бросился прочь по лестнице.

— А паренек-то тебя любит, — с равнодушным весельем отметил Конрад.

Я захлопнула дверь и еще раз отерла лицо, теперь уже убирая соленую влагу совсем не океанского происхождения, бормоча сквозь зубы:

— Накрылась медным тазом поездка на оптовку.

Противно, мерзко, как будто бродячего пса ударила, было на душе. Но вдогонку за Васильком я не бросилась. Наверное, потому что дура. Столько лет считать парня другом, чтобы одна-единственная сцена и едва знакомый вампир открыли глаза. Теперь все слова и поступки виделись совсем в другом свете, как и мое тупое поведение, поведение дуры, в упор не замечающей того, что творится у родного человека на душе. Василек был мне как брат, ничего больше. Именно поэтому я не стала его догонять, дарить ложную надежду и утешать. Черт, как же плохо. Я не люблю рыжего друга и даже ради счастливой улыбки на его круглой веснушчатой физиономии не скажу другого. Не буду, да и не смогу притворяться. Так будет нечестно и для меня, и для него. Как же погано.

Конрад легким движением руки развернул меня и прижал к голой груди, давая возможность выплакаться. Чуть теплые пальцы легли на макушку, а голос участливо спросил:

— Проблемы?

— Просто жизнь, — ответила я и, запинаясь, коряво объяснила: — Я его всегда другом считала, а притвориться, что ничего не видела и не поняла, тоже не могу. Значит, решать надо, что делать. Если промолчать, он подумает, что я вроде не против, начнет ухаживать. Говорят, что в любви один всегда целует, другой щеку подставляет, и главное, чтоб человек хороший был. Только это же противно, даже самого лучшего человека возненавидишь, если так жить. А если я все знаю и против, то не должна больше с ним по-старому общаться и беззастенчиво пользоваться помощью. Потому что он не подруге помогает.

Речь моя закончилась тяжелым вздохом. Конрад покровительственно погладил меня по плечу и задумчиво сказал:

— Я никогда не притворялся, Лучик. Пользовался женщинами, если они стремились в мою постель — чары вампира на смертных действуют безотказно, — мужчина усмехнулся не без самодовольного осознания личной неповторимости, — но никогда не бросался признаниями. Ты права, не желая лжи. Любят не самого красивого, лучшего, достойного, любят того, кто задевает душу и до крови царапает сердце. Не торопись, любовь придет.

— Не тороплюсь. Мама уже замордовала вопросом «Когда ты выйдешь замуж?», а я все не тороплюсь, — пожаловалась я.

— Может, тебе женщины нравятся? — практично уточнил Конрад без всякого намека на укор, чисто исследовательски.

— Не-эт, — замотала я головой так, что даже в позвоночнике что-то хрустнуло. — Я, конечно, понимаю, люди все очень разные, бывают и такие, ничего лично против них не имею, но сама… Нет, мне определенно нравятся мужчины, но как-то заочно, что ли. Пробовала встречаться с парнями, но как до поцелуев и обнимашек доходит, ничего с собой поделать не могу, слюняво, и неприятны чужие руки, куда не надо лезущие. Может, я какая-то ненормальная?

Надо же, так откровенно никогда не говорила об этом даже с лучшей подругой, а вампиру, с которым и знакома-то без малого день, все сказалось почти само собой. Наверное, сыграла роль та странная прочная связь, установившаяся между нами после обмена кровью. С Конрадом было так уютно, легко и надежно, как ни с кем другим.

— Нет, Лучик. — Мужчина поцеловал меня в начавшую подсыхать макушку, погладил чуть теплой рукой. — Бывают цветы, растущие из любого сора, из земли, утоптанной до состояния камня, брызгающие цветом в ответ на первую же ласку солнца. Но встречаются и иные, бутон которых набирает силу и распускается лишь при самом бережном уходе садовника. Счастлив тот, кому доведется вдохнуть аромат такого цветка и насладиться его красотой.

— Ты романтик и поэт, — тихонько хихикнула я.

— Я разный, — наставительно, с естественным превосходством поправил Конрад и, снова взлохматив мою и без того растрепанную влажную голову, велел: — Переоденься, это мне без разницы, есть одежда или нет, а человек в мокром ходить не должен.

— Да уж, — согласилась я, а то придется не только сомневаться в себе самой, но еще и лечиться от переохлаждения. Май, конечно, но сквозняка в квартире это не отменяет.

Смыв под душем морскую соль с тела и волос, я наскоро обсушила голову феном и переоделась в очередной комплект домашних штанишек и футболку. Мокро-соленое шмотье закинула в машину и отправилась на кухню.