Юлия Фирсанова - Дверь ВНИТУДА

Где-то на периферии сознания я услыхала восторженный девичий возглас:

— Спасибо-о-о! Проща-а-ай!

И куда менее мелодичную, больше похожую на хриплое карканье старого ворона ругань. Потом что-то резко рвануло меня за талию. Плюх! Дивная, манящая, чудесная, самое волшебное, что я когда-либо слышала в жизни, песнь умолкла.

Я снова сидела на кафеле в ванной комнате, залитом соленой, если судить по каплям на губах, водой. Насквозь мокрая одежда и волосы липли к телу, ванна опустела. Русалка исчезла, вода тоже куда-то подевалась, только изрядная куча побрякушек, влажно поблескивающих на дне, доказывала, что хвостатая дева не пригрезилась мне в кошмарном сне. А еще… среди украшений мощно била хвостом здоровенная, метра на полтора, рыба. Толстая, похожая на цилиндр, тупоносая, серая и очень напоминающая белугу.

Голова чуть кружилась, как после пары бокалов крепленого вина. Но не могла же я захмелеть от воды?

— Очнулась? — заботливо, с едва уловимой насмешкой уточнил Конрад, накрывая меня сверху относительно сухим полотенцем, и покровительственно то ли промокнул, то ли взлохматил волосы. Мокрые прядки от такого безалаберного обращения встали дыбушком. Думаю, я напоминала угодившего под водопад воробья.

— Очнулась. Да-а. Чего это было? — спросила я и недовольно поморщилась — таким резким, противным и тонким показался собственный голос.

— Зов сирен, — просветил меня недовольный куратор сзади. — Вампир едва успел перехватить тебя. Еще секунда, и тонула бы, пуская мечтательные пузыри.

— Я никуда не собиралась кидаться, только стояла и слушала, — попыталась огрызнуться я, мысленно протянув: «Так вот что нажелала себе „Ариэль-самоубийца“!»

— Ты стояла, дверь двигалась, — скрупулезно внес правку в картину реальности ЛСД и тоскливо вздохнул. Наверное, именно в эту минуту он понял наверняка, что никуда не денется и его точно поставят главным пастухом при моей персоне, а заодно и за вампиром приглядывать поручат.

— А откуда рыба? Тоже оттуда? — вяло уточнила я.

— Оттуда, — согласился вампир, каким-то одобрительно-кошачьим взглядом меряя гигантскую тушу, беснующуюся в ванне.

— Как думаешь, вдогонку ее выпихнуть не получится?

— Зачем выпихивать? Тут съедим! — весело удивился Конрад и уточнил специально для контуженных сиренами: — Она не только съедобна, но и вкусна!

— Я в курсе, деликатес и все такое, но чистить и жарить рыбу ненавижу, потому перебиваюсь готовой, соленой и консервированной! — Мне оставалось лишь чистосердечное признание, вызванное ужасающей перспективой встречи с рыбой-гигантом и плитой. — И вообще, она живая! — привела я последний аргумент.

— Ненадолго, — пообещал уладить проблему вампир, а потом поверг меня в состояние экстаза, продолжив: — Я ее почищу и выпотрошу, тебе только приготовить!

— Годится, — облегченно выдохнула я, вовремя вспомнив два важных момента: кормить Конрада твердой пищей необходимо — раз, рецептом красной рыбы, запеченной в духовке, как раз для чайников, мне вчера все мозги прокомпостировали в бухгалтерии — два. Забыть еще не успела, а фольга, соль и пакеты приправ к рыбным блюдам на кухне имелись. Под гнетом обстоятельств пришлось сдаться и объявить: — Уболтал, чертяка языкастый. Только, чур, перед чисткой рыбы всё застелить клеенкой и газетами, декорирование кухни чешуей и рыбьими кишками в мои планы не входит!

— Договорились! — ухмыльнулся вампир. — Будет все, как ты захочешь!

— Ага, еще скажи, что будет мир у ног моих, — рассмеялась я и полезла за пластиковую ширму под ванной, где лежал стратегический запас сухих тряпок для экстренной ликвидации потопа. Кажется, сейчас мне должны были пригодиться они все. А потом села на пятки и поблагодарила: — Спасибо, Конрад, за то, что к сиренам не пустил. Плаваю я, как лошадь из грустной песенки, недалеко и глубоко.

— Не за что, Лучик, — улыбнулся вампир. — Ты почти устояла, а когда наша связь окончательно укрепится, даже эти мокрые крикуны тебе ничего сделать не смогут.

— Связь? — сделал охотничью стойку ЛСД.

— Мы повязаны кровью, кайст, неужели до сих пор не почуял? Она спасла мою шкуру. — Спокойно, только в этом спокойствии ясно читалось между строк тридцатым шрифтом Times New Roman: «Только тронь ее, будешь иметь дело со мной, и, клянусь, тебе это не понравится».

— Одной проблемой меньше. — С виду куратор оказался совершенно равнодушен к эпическому заявлению. Уверовал, что меня в меню не записали, и успокоился. — Пока дверь снова не распахнулась, я могу подать рапорт начальству и получить инструкции по нештатной ситуации.