Александра Ермакова - Из сумрака веков

Зато теперь… Душа разрывается от тоски. Вот что делать с разбитым сердцем и растоптанными чувствами?

Эх, влюбилась… в самого чёрствого, наглого, недоступного типа. Властного и… увлечённого другой. Нет! Всё же правильно поступила, когда порвала отношения. Хотя куда вернее было бы их и не начинать. Только это телу не смогла объяснить — дало слабину…

Ужас! Чувство — омерзительное, а ещё постыднее ощущать, что желание до сих пор не проходит — обратилось в ломку. Воспоминания настолько болезненны, что умереть кажется самым простым выходом. Вот бы ещё при очередном умерщвлении память стиралась. Чудовищно — Варгр, несмотря на грубость, приручил, как домашнюю зверюшку. Твою мать! Рефлекс Павлова выработал! Последнее утро доказало — он невероятно нежен, когда захочет. Сама просила… опять умоляла. М-да, нет самоуважения!.. С Варгром оно притупляется, отступает и это после того, как ему ночью снилась Нол.

Катя смахивает непрошенные слёзы — ладно, всё! Пора забыть. Стереть из памяти, будто страшный сон.

Сумрак ночи прорезают дождевые капли, освещаемые фонарями габаритов. Яркое пятно неоновых ламп — единственный луч, спасающий на опасной дороге. «Водные стрелы», направляемые порывами ветра, разлетаются в стороны, некоторые гулко ударяются о шлем и размывают обзор трассы. Тишину нарушает рычание мотоцикла.

Выходцева ловко петляет по сложной дороге. Сердце отбивает ускоренный ритм под стать скорости байка. Страх сковывает тело, в голове мощно пульсирует кровь. «Грозный зверь» сильно накреняется, входя в крутой поворот. Катя нажимает на тормоз — колеса истошно визжат. Резко пахнет паленой резиной. По телу проходится молния ужаса — на выходе из зигзага по всей ширине дороги путь преграждает поваленное дерево.

Выходцева отпускает руль и, оттолкнувшись от мотоцикла, взмывает. Кувырок в воздухе — и приземляется на четвереньки. Скрежет скользящего по дороге байка больно врезается в мозг. Мотоцикл ударяется о ствол — огни гаснут, наступает тьма…

Катя, сбросив шлем, бежит вперёд. Перепрыгивает валяющееся дерево и, не сбавляя скорости, мчится дальше.

Виски пронзает боль — чутьё вопит: «Ламии рядом!» Сквозь толщу остроконечных сосен и невысоких, но раскидистых берез, никого не разглядеть, но нюх не обманешь — трупная вонь забивает носоглотку. Твари настигают.

Выходцева сворачивает на обочину и без раздумий прыгается в кусты — трава, прошелестев, смягчает приземление. Мгновенно вскочив, бежит вглубь леса. Нужно тянуть время! Бежать, пока хватает сил… Варгр спасет…

Продираясь сквозь высокие кусты, врывается в ровные ряды прямых великанов. Лавируя между деревьями, поглядывает по сторонам. Жилы трещат, в ногах свинцовая тяжесть — силы на исходе, скорость падает… Уже движения, как в замедленной съёмке.

Что случилось? Почему?..

Тело отказывает, холодок морозит кожу.

Сильный удар вминает в ствол дерева. По спине расползается тупая боль, дыхание вылетает вместе с хрипом. Но вырваться никак — цепкие руки держат за плечи. Сверкающие жёлтым глаза точно фонари. Приближаются клыки… Катя уворачивается и коленом врезает кровопийце в пах. Ламия сгибается и Выходцева, ухватив его за голову, резко скручивает — хруст проносится, исчезая в черноте леса. Оттолкнув, мчится дальше. По лицу стекают струи воды — дождь, как назло, льёт не переставая. Позади раздаётся треск — Катя лишь успевает оглянуться и тотчас затылком глухо ударяется о твёрдое. В ушах зависает звон. В темноте сверкает сноп искр, тошнота волной подкатывает к горлу. Дышать нечем, грудь сдавливает словно пресс-машиной.

Выходцева, силясь, разлепляет тяжёлые веки. Верзила-кровопийца, смердит, яростно пыхтя в лицо. Взлохмаченный, озлобленный, клыки угрожающе удлинены. Катя непроизвольно зажмуривается, судорожно бьётся, но вырваться не получается. Ледяное прикосновение смерти приближается, щекочет кожу на шее — острая боль сменяется охлаждением. По венам точно ледяные потоки бегут.

«Я найду тебя…», — мелькает образ разгневанной Ламии. Лицо искажено яростью, в пасти между белоснежных клыков играет раздвоенный змеиный язык. Выходцева испуганно отшатывается и распахивает глаза. По комнате эхом летит отголосок собственного протяжного крика: «Нет!..» Морозный пот покатится по лбу.

Катя рвано выдыхает и спускает ноги на пол.

Ужас! Кровопийцы нашли лазейку! Через сон…

Грудь щемит от боли. Осушив бокал с водой, ставит на столик. Рана на шее ноет, внизу живота сворачивается от рези.