Лиза Смедман: Вкус Яда

Арвин повернул оружие, аккуратно приставив лезвие к стягивавшей запястья веревке.

Ноулг усмехнулся и осторожно, не шумя, подобрался чуть ближе к фонарю. Связанная женщина, внимательно следившая за жестами друзей и, вероятно, не понимавшая их смысла, придвинулась к Арвину. Повернув к нему руки, она умоляюще посмотрела на молодого мужчину.

Арвин проигнорировал женщину, продолжив двигать кинжалом. Руки онемели от стягивавшей их веревки, но судорожными движениями пальцев он продолжал пилить. Вдруг оружие скользнуло, полоснув по запястью, и молодой человек едва не выронил его.

Пение прекратилось. Изуродованные люди поднялись на ноги и повернулись к пленникам, держа в руках небольшие металлические фляги с острыми гранями. Арвин отчаянно заработал ножом, не обращая внимания на вспышки боли в запястьях. Веревки начали поддаваться. Но тут громила с плешивой шевелюрой пнул молодого человека в грудь ногой, повалив на спину. Арвин охнул, когда лезвие прочертило кровавую линию вдоль поясницы и выскользнуло из рук. Он дернул что есть мочи, стараясь разорвать веревку, но та не поддалась.

Молодой человек заерзал, пытаясь нащупать рукоять кинжала, но гигант придавил его грудь коленями. Толстые пальцы ткнулись в губы, заставляя открыть рот. Арвин хотел было его укусить, но тотчас передумал, не желая погружать зубы в прокаженную плоть, которая источала тот же самый запах протухшего мяса, который витал вокруг шлюхи. Разгадав мысль, здоровяк рассмеялся. Он пихнул голову пленника в бок и прижал щекой к полу, в то время как его большой палец свободной руки откупоривал флягу. Затем он запихнул горлышко сосуда Арвину в рот. Внутрь полилась отвратительная на вкус жижа, вызывая рвотный рефлекс. Молодой человек пытался вырваться и сплюнуть, но громила сжал его челюсти. Горькая жидкость скользнула в горло, словно змея в нору.

– Обними его, – пел обезображенный мужчина. – Впусти его, прими его.

Остальные четверо присоединились к пению. Сквозь гул голосов Арвин слышал, как плененная женщина сыплет проклятиями, слышал крик мальчика. Громила неожиданно отпустил голову молодого человека и поднялся на ноги, после чего склонился к лодыжкам Арвина. Вместо того, чтоб тратить время, пиная мучителя, Арвин нашарил под спиной кинжал, всё ещё лежавший под спиной и, наконец, обхватил пальцами его рукоять. Он вновь принялся пилить веревку, пока здоровяк тащил его к деревянной статуе. Кинжал заскрежетал по камню и Арвин едва не выронил снова. Но прежде чем оружие выскользнуло из пальцев, мужчина успел шепнуть ему команду исчезнуть. Он вернется к этому позже, а сначала необходимо отвлечь похитителей.

– Ноулг! – крикнул Арвин. – Сейчас!

И тут его охватила агония. Казалось, словно чьи-то руки вцепились в кишки и начинают их скручивать. Кожа Арвина стала холодной как лед, конечности охватило крупной дрожью. Челюсть сжалась, шею свело судорогой, подбородок врезался в грудь.

Громила бросил ноги Арвина и схватил его за волосы, приближая лицом к статуе. Дрожь была столь сильной, что Арвин едва мог ее рассмотреть. Идол изображал женщину, но древесина так прогнила и была изъедена червями, что детали разобрать было невозможно. Все еще держа волосы пленника, гигант откашлялся в свободную руку, а затем коснулся склизкой ладонью лба своей жертвы.

– Мать Смерти, прими его, истязай его, научи его, – взывал он.

Остальные пленники закричали – их тоже потащили к статуе; Арвин мог разобрать среди них и голос Ноулга. Послышался грохот. Покатился в сторону фонарь, по потолку заметались всполохи света. С громким шипением он плюхнулся в воду, и помещение погрузилось во мрак. Арвин тут же вызвал кинжал и на сей раз, несмотря на трясущиеся руки – а возможно, благодаря им – веревки поддались. Он рывком вскинул руки в стороны. Сжимая одной пульсирующий болью живот, молодой человек развернулся и вонзил клинок в рябого громилу, стоящего за его спиной. Выдернув оружие и оставив мучителя захлебываться кровью, Арвин разрезал шнур, спутывающий лодыжки. Затем двинулся на звук криков Ноулга.

По пути он на кого-то наткнулся. Выставленная перед собой рука нащупала мокрый подол потрепанной робы и пару ног. Ткнув лезвием в одну из них, Арвин услышал хрип боли. Незнакомец развернулся. Послышалось женское пение, и молодой человек узнал ту, что прикидывалась шлюхой. Женщина нараспев сплетала заклинание. Скрючившись от боли, Арвин почувствовал, как магия проникла прямо в сознание. В ушах зазвенело, словно рядом ударили в гонг. Среди грохота он уловил единственную команду: «Отступаем!».