Иван Галкин - По мостовой из звёзд

— Родам разрешал, но если его нет… — словно сомневаясь, протянул Саша, тем не менее, глядя на стражника с надеждой.

— Тебя то мы знаем. Да и Родам, действительно, предупреждал насчет тебя.

— Буду, — тут же закончил Саша, уже шагая вперед.

Стражник лишь удовлетворенно кивнул головой, даже не сдвинувшись с места. Он стоял, привалившись к стене шатра, утомленный потоком солнечных лучей.

Наездник, после того как отбыл его отряд, стал раздражителен и брюзглив. Он теперь часто седлал каррана, и отправлялся в полет. Иногда просто описывая круги над городом, а один раз на сутки отправился на восток. Хороших новостей оттуда он не принёс — князь завяз в лесах. Видимо сейчас Родам снова решил отправиться на восток — иначе его карран был бы виден в пределах города. Он не отлетал далеко без причины.

Внутри было пусто. Только Острам шумел в своей части загона. Больше здесь не было ни души. А Саша уже шел к загону. Он много раз помогал и старику, и другим наездникам седлать карранов. И знал, что Острам не тронет его. Оставалось лишь одно — если карран его не тронет, это не означает того, что он будет слушаться.

Существовало три системы управления карраном. Основой были команды голосом. Именно их вспоминал Саша, стараясь уложить их в голове в строгую последовательность. На самом деле, не было строгой системы голосовых команд. Птицы привыкали к определенным, формулируемым самими наездниками. Например, один мог кричать, указывая на врага — «Бей!», а другой — «Взять!». Одни кричали «Ввысь!» при взлете, другие просто «Ххо!» или что-нибудь подобное. Саша надеялся, что карран его поймет.

По пути к клетке с птицей он завернул в казарменное помещение, где взял седло и кожаные ремни, крепившие к нему всадника. Кроме него он взял и плотный кожаный плащ — такой очень помогал наездникам в борьбе с холодным воздухом, еще позволяя им спать в длительных перелетах, где придется. Они просто опускались на землю и засыпали у костра, укрывшись теплым плащом. А если ришей нет на берегах, то Саша решил лететь дальше, через океан. Так что плащ был очень даже нужен.

Он подумал, что еще захватить, но с оружием он обращаться не умел. И вдруг вспомнил про пищу. Плохо бы было, если бы он ничего не взял. Сухари, флягу с водой… Пожалуй, всё есть.

Карран, через щели между досками, выжидающе смотрел на мальчика, подошедшего к вороту клети. Но в этот раз мальчик не закрыл дверь за собой. Створка плавно отошла в сторону и Острам, впервые за долгое время, оказался на свободе. Он осторожно вышел на арену.

Саша же думал о том, как поведет себя карран. Птица могла отправиться гулять по арене или просто-напросто улететь. Но Острам вышел и выжидающе взглянул на мальчика с седлом в руках. Саша думал, как ему правильнее скомандовать птице сесть, но Острам неожиданно сделал это сам. Умная птица опустилась на землю, давая мальчику возможность закрепить седло.

Пристегнул седло, закрепил ремни, проверил застежки, крепления… Готов.

— Ххо!

И Острам сорвался с места. Сашу бросало из стороны в сторону, конечно, это не приносило никакого удовольствия. Пришлось на ходу исправлять ошибку, подтягивая ремни плотнее. Карран, расправив крылья, приближался к невидимой границе, когда должен был взлететь. Птица уже начала взмахивать крыльями, пытаясь оторваться от земли. Саша напряженно глядел вперед, через голову птицы. Его сердце билось сильнее, захватило дух и пересохли губы.

Инстинктивно Саша прижался к шелковистой шее… карран взлетел, резко порвав нити притяжения. Под свист воздуха в ушах они описывали круги, поднимаясь по спирали. Из тьмы к свету. Сашу, привычного к полумраку загона, теперь заливал солнечный поток, из отверстия в куполе.

Острам сложил крылья…

…и вырвался из узкого кольца в ослепительно чистое небо.

Карран расправил крылья и лег на воздушную плоскость ветра. В этот момент Саша, под напором хлеставшего в лицо воздуха слегка наклонился. И птица тут же бросилась вниз. Дома стремительно приближались и мальчик не на шутку испугался. Так же инстинктивно он отклонился назад. И карран снова взлетел вверх.

Такова была вторая система управления карраном. Легкие наклоны поворачивали курс огромной птицы, поднимали ее выше или ниже. Искусные наездники составляли с птицей единое целое, когда и птица и всадник чувствовали малейшее движение друг друга. На то, чтобы научиться этому, уходили годы.

Но как это выглядело… Саша видел, как Остег выводил своего каррана. Их полет был словно танцем Ярби, в лучах которого они перетекали, выполняя немыслимые фигуры и пируэты.