Иван Галкин - По мостовой из звёзд

Саша вышел из избы и взглянул на выпрыгнувшего следом за ним ящера. Священное животное, кто бы мог подумать? Когда он болел, за ними ухаживала жена старосты. Умудренная жизнью женщина, она хотела забрать его тогда в дом старосты — большой и просторный он вмещал многочисленную семью главы селения, но с легкостью мог принять гостей. Однако тогда Пан указал старосте на ящера, пояснив, что он следует за мальчишкой. И тот согласился что ящер, а вместе с ним и мальчишка, должны остаться у Пана, знавшего как ухаживать за зверьми. А жене его пришлось днем сидеть с пришельцем — не раз ее даже ночью поднимали, когда мальчику становилось хуже.

Но Саша так и не смог выяснить, почему ящер так важен для них. Мешало незнание языка. Он лишь узнал, что это связано с их богом, статуэтка которого стояла в каждом доме. Их бога звали Пальд, и когда Саше Пан впервые показал его статуэтку, он подумал, что Пальд очень похож на индийских многоруких богов. Но приглядевшись, понял, что это не так. Это было не одно существо, имевшее множество рук. Это были четыре человека стоявшие друг к другу спинами, каждый глядел на свою сторону света.

Первым из них был Воин. Он сжимал в правой руке меч, а другой рукой он обнимал за талию Мать. Мать удерживала правой рукой младенца, сосущего ее грудь. Левой рукой она поддерживала за руку Мудреца. Старец держал в правой руке книгу, левой протянув счеты Торговцу. Торговец держал на ладони правой руки монеты и левую руку, в которой держал мешочек с монетами, протянул Воину. А у ног Пальда лежал тот самый шестилапый ящер. Местные звали их Ласчи.

Саша услышал крики местной детворы и оторвался от размышлений. В деревне делать было решительно нечего, и он частенько ходил к реке или недалеко в лес, прогуляться. Вот и сейчас он, было, хотел сходить искупаться. Но увидел как к реке с шумом и смехом отправились несколько местных детей и подростков. Купаться сразу расхотелось. Не то чтобы они к нему плохо относились или он к ним, но за то время, что он здесь пробыл, он так и не смог завести знакомых своего возраста. Даже если бы он мог понимать их язык. Всё равно слишком странным он им казался, косо на него смотрели, на его одежду, вещи… Это бы вызывало у них только любопытство, если бы не ящер. Вместо этого они старались держаться от него подальше. Да и чувства эти были в основном взаимными — слишком разными они были.

Но прогуляться Саша решил в любом случае. Он оправил лямки рюкзака — здесь теперь отдыхал Клык, когда уставал от беготни. Устроив рюкзак, который теперь приходилось всюду носить с собой, Саша дал волю ногам.

Мимо приземистых срубов, на треть закопанных в землю, почерневших от времени. Мимо покосившихся плетней, по проходившей посреди деревни колее, которую местные называли улицей, он направился в лес.

— А то, повторю, не выйдет того что ты хочешь. Князь нынешний отца не хуже. Крепко власть держит, и хоть войн новых не ведет, но земли свои только укрепляет. А то и дружину соберет, загонят нас еще глубже в леса.

Говоривший мужчина сидел за крепким деревянным столом, стоявшим посреди огромной комнаты. В комнате их было только двое, сидевших друг напротив друга. Крепкое тело, подчеркиваемое качественной одеждой и меч на поясе. Седые волосы, где лишь изредка встречались еще не сдавшиеся времени нити. И пронзительный взгляд с затаенной мыслью, направленный на собеседника, словно его хозяин хотел постичь думы собеседника, но усилия плодов не давали.

— Хорошо, я объясню тебе в этот раз. Но скажи мне, Кром, почему, поколение тому назад, согнали нас пришельцы с обжитых земель?

Моложе Крома, одет он был в шубу, чей мех отливал серебром, и короткую тканую куртку серого цвета. Он держался властно, говорил уверенно и вдумчиво. На поясе у него также висели ножны с мечом, но кроме них еще висел зловещий костяной серп. Как и Крома его волосы были длинны. Но лицо не скрывала борода.

— А то, это уж давно не секрет, Владыка. Мы же все знаем — они были сильнее, — Кром пожал плечами и чуть откинулся назад.

— Ты умен Кром, и потому ты отвечаешь мне неверно. Те, кто знают меньше и чья жизнь тяжела рутиной, сказали бы мне — потому что мы были слабы. И они были бы правы. Знаешь ли ты в чем разница?

— Знаю, и говорю тебе — не так это. А то, я в ту пору был еще ребенком, и застал лишь последние дни нашего исхода. Но и то знаю — сильны были наши воины, мудры были наши вожди.

— В этом наше отличие, Кром. Я обязан видеть дальше. И я скажу тебе, как было на самом деле. Мы были крепки телом, Кром, но души наши умирали под гнетом времени. Народ наш стал слаб и изнежен своей безопасностью. Леса наши — не враг нам, кормилец. Соседи наши — боялись нас, платили нам дань, наш источник товаров.