Иван Галкин - По мостовой из звёзд

— Все связано, — продолжил Ворон. — Ответственность определяется знаниями, а свобода определяется тем, какую ответственность ты готов взять за свою жизнь, за свои действия. Чем больше ответственность — тем большая свобода выбора у тебя есть.

— Как… например, у правителя?

— Да. Он многое обязан и многое может. Он может совершить многие действия.

Саша почувствовал харизму человека, стоявшего рядом, слева. Образ… Человек не мог заметить мальчика, но Саша мог видеть, как этот лидер с голубыми глазами яростно вещал с трибуны. И сотни всматривались и вслушивались, впиваясь в каждое слово.

— Но ты должен быть готов к результатам, — сказал мужчина с мраком в глазницах и круглыми очками на носу.

Саша заметил его только теперь. Мужчина стоял по левую руку от человека с голубыми глазами.

— Если ты боишься взять на себя ответственность, получить результат, то ты и действие совершить не сможешь.

Сашин собеседник взглянул на лидера. Лидера, выполнявшего свои обещания, одного из немногих честных политиков. Человека, создававшего замок из песка…

— Ты ограничиваешь сам себя, — продолжил Ворон, поправив очки, пока человек между ними держал свою речь. — Но не по своему выбору, а из-за страха. И опять же, если ответственность — это готовность получить результаты своих действий, то ты должен знать эти результаты.

…замок, который он затопил кровью. Величие, купленное ненавистью. А люди на площади вскидывали кулаки вверх… Они покупали надежду, ценою отчаяния. Урок для человечества. Урок гораздо более глубокий, нежели то, что лежит на поверхности.

«И лучше быть без надежды, но быть человеком», вдруг понял Саша смысл когда-то услышанной фразы.

— Вот цена свободы, — говорил Ворон, не обращая больше внимания ни на площадь, ни на человека рядом. — Ответственность и знания. Чем больше знаний, тем точнее ты можешь моделировать то, что будет. Знания дают тебе возможность увидеть, что произойдет, если ты сделаешь так, как хочешь. И ты можешь выбрать — делать это, не делать ничего или выбрать еще сотни вариантов, которые ты з н а е ш ь.

Образ исчез, а Ворон снова говорил из Тьмы.

— Правитель должен многое знать о ситуации внутри страны и за ее пределами, только тогда он сможет удержать власть и реализовать свою свободу.

Здесь Ворон сделал паузу, а затем добавил:

— И знания это не только свобода.

— Погоди. — Саша мысленно встряхнулся, направив внимание на слова Ворона — Я задумался и запутался. Повтори еще раз о свободе, а потом я спрошу тебя еще о знаниях.

— Умение думать над тем, что ты узнал нового, достойно уважения. Слушай, я повторю.

— Знаешь, а ведь если я умру, ты не сможешь наблюдать. — Саша обвинительно глядел на дерево, где все также сидел Ворон.

— Если вместо размышлений и наблюдения я буду тратить время на постоянную слежку за тем, что происходит вокруг тебя, каков смысл моего наблюдения? — ворон переложил голову с одного бока ну другой, взглянув на Скитальца другим глазом.

— Похоже, тебя не убедить.

— Ты должен думать сам.

Огромная стена, от горизонта до горизонта, насколько хватало глаз в высоту, отгородила Ворона. А во мраке, один за другим, возникали чудовища, окружая мальчика.

— Никто не может быть в ответе за тебя, кроме тебя самого.

Их глаза горели, слышался нетерпеливый скрежет когтей.

— Подумай о том, что если ты умрешь — я не умру вместе с тобой.

В едином стремлении монстры сорвались с мест, рыча и визжа.

— И я не буду сожалеть.

Чтобы разорвать одинокую добычу. Стелясь по земле, взмывая в прыжке…

— Что ты тогда будешь делать?

Он снова смеялся.

Сколько он провалялся, борясь с неизвестной болезнью, Саша не знал. В один день он проснулся и понял, что жар спал, а бессилие ушло. Он полежал, глядя в бревенчатый потолок и прислушиваясь к ощущениям. Саша чувствовал слабость. Но в целом все говорило о том, что он готов действовать. И не просто готов — тело просило этого. Он аккуратно пощупал бок. Ребра уже срослись и почти не болели.

«Сколько же я пробыл без сознания?» — подумал он.

Сейчас Саша лежал раздетый, на куче шкур, укрытый такими же шкурами незнакомых ему зверей. А поверх шкур, к своему удивлению, Саша обнаружил ящера, который смотрел на него и трещал.

— О, ящерка. Похоже, ты рад меня видеть. — Слова давались с усилием — во рту пересохло, и язык ворочался с трудом. Саша облизнул потрескавшиеся губы и закончил мысль — Я тебя тоже рад видеть, Клык. Еще бы знать, где я.