Елена Ляпота: Через тернии к свету (СИ)

— Она красивая, — мечтательно протянул Кьянти и улыбнулся, — У нее голубые волосы и зеленые глаза.

— Чего? — едва не поперхнулся Корбул. Внезапно на лице его промелькнуло странное выражение, — Ты уверен?

— Абсолютно. Сам видел.

— А на груди — изумрудный амулет?

— Точно. Ты ее знаешь? — удивился Кьянти.

— Изумрудная фея, — прошептал Корбул, и глаза его забегали быстро-быстро, словно он уже проворачивал в уме какой-то грандиозный замысел, — Слух прошел, будто неподалеку появился Единорог. Я думал, это обычный треп, но теперь… Изумрудные феи — вассалы Единорога. Наверняка эта следует по Его пути, чтоб попросить милости для умирающих с голоду крестьян.

— А я слышал, будто это Магра наслала дожди, — вспомнил Кьянти и перестал пялиться на фею. Разговор становился все более интересным.

— Да, Магра спит и видит, как узнать Путь Единорога, и готова подарить мешок золота и три жизни каждому, кто приведет ее к Единорогу. Я не удивлюсь, если дожди — дело ее рук.

— Что ж, тогда мы проследуем за феей, встретим Единорога и… А к демонам Магру, мы сами схватим Единорога и потребуем все, что душе заблагорассудится.

Корбул неожиданно громко расхохотался. Смех его гулко отдавался в пустых уголках таверны. Все, кто сидел за столиками, обернулись и с любопытством уставились на них. Кьянти покраснел от стыда, соображая, что, очевидно, сморозил глупость.

— Проследовать за изумрудной феей? Схватить Единорога? — весело шептал он на ухо Кьянти, — Да ты и шагу не ступишь по Пути Единорога. Только Магра обладает силой справиться с его чарами.

— Что ты предлагаешь?

— Заманить Единорога в эту деревню и привести сюда Магру.

Кьянти заерзал на стуле. Идея казалась ему нелепой. Юноше совсем не улыбалось встречаться со старой и злобной каргой, способной одним лишь взглядом превратить его в груду пепла. Да и как они станут заманивать Единорога представлялось смутно. Похоже, Корбул слишком много на себя берет.

Волшебник тем временем бросил на стол монеты. Хозяин тут же подплыл к ним с ласковой улыбкой и внимательно пересчитал плату. Оставшись довольным, он заискивающе поклонился и проводил путников к двери, приглашая заходить почаще. Кьянти представил себе, каким будет лицо хозяина через несколько минут, когда чары перестанут действовать, и усмехнулся. Он был не против понаблюдать это зрелище откуда-нибудь сверху.

Корбул дернул парнишку за рукав и потянул за собой в сторону деревенского колодца.

— А как ты собираешься заманивать Единорога? — полюбопытствовал Кьянти.

— Очень просто, — улыбнулся Корбул, весьма зловеще, как показалось Кьянти, — Берем волшебный порошок…

Он выудил из кармана мешочек, открыл его, достал небольшой бумажный пакетик и высыпал содержимое в колодец.

— Бубонная чума. Единорог не посмеет остаться в стороне.

— Но люди… они же умрут, — широко раскрыв глаза, возразил Кьянти.

— Какое тебе дело до чужих шкур? — махнул рукой Корбул и развернулся, чтобы уйти.

Кьянти ничего не оставалось, как следовать за ним.

Вопреки ожиданиям Магра оказалась совсем не старой и даже весьма красивой: длинные светлые волосы, тонкая талия и злые-презлые синие глаза. В каждом ее жесте, каждом движении сквозило презрение к людям, которых она считала низшими существами. Кьянти вдруг стало неприятно даже находиться рядом.

Выслушав сбивчивый рассказ Корбула, Магра радостно воскликнула:

— Наконец-то! Наконец-то я узнаю Путь Единорога! Я разрушу это благочестивое логово. И останусь единственной… Королева магии! Как вам? Жалкие и ничтожные создания…

Магра мечтательно закатила глаза, а щеки порозовели от удовольствия. Кьянти даже залюбовался ею, как вдруг колдунья стала носиться по комнате, собирая книги, свечи, кинжалы и прочую магическую рухлядь. Теперь она была похожа на хищницу, настроившуюся на удачную охоту.

Весьма скоро Магра, Корбул и Кьянти вновь очутились в знакомой деревне. Впрочем, знакомой она уже не казалась. С первого взгляда им стало очевидно, что в деревне побывал добрый волшебник.

Перемена была разительной. Дождь прекратился, и на ярко-голубом небе расцвела радуга. На окрестных полях колосилась пшеница. Сады благоухали ароматами спелых яблок. Вместо колодца теперь журчал ручей чистейшей воды. Там они и увидели Единорога.

Сердце Кьянти затрепетало при одном лишь взгляде на величественное прекрасное животное — символ добра и красоты. Белый, как свежевыпавший снег, с копытами, будто из чистого золота. От середины лба в небо серебристой спиралью уходил огромный блестящий рог. Во все стороны от диковинного существа расходились лучи, словно внутри него сияли тысячи волшебных звезд. В воздухе чувствовалась благодать…