Владимир Кузнецов - Некрос - Языки Мертвых

- Яд уже должен был отпустить тебя, - спокойно продолжал старик в маске, - так что лучше тебе начать говорить. Мы знаем, что каждого пришельца нужно убить максимум двадцать раз подряд, чтобы превратить в отторгнутого. Мои ребята находят это монотонное занятие... увлекательным. Помни об этом.

Дальше скрываться было бессмысленно.

- Я поддержал Бессердечных потому что они не собирались убивать меня после победы. А твои парни - собирались.

- Вот как. И почему они собирались так поступить?

- Понятия не имею. Я всего лишь стоял в стороне. Это не мой бой.

Старик подошел ближе, нависнув надо мной.

- Ошибаешься, - голос его походил на скрип камня по стеклу. - если ты в Неребтуме, то ни один из здешних боев не будет "не твоим". Победитель всегда спросит с тебя - не только за действие, но и за бездействие. Ты напал на моих людей, хотя тебе предлагали помочь им.

- И что теперь?

Старик отпрянул - кажется, подобная наглость его обескуражила.

- Ты ведь знаешь, что даже превратив это тело в нежить, ты не повредишь мне, - продолжил напирать я. - Я найду себе новое и вернусь, чтобы посчитаться с тобой. И если раньше другие пришельцы могли простить тебе твое нахальство, то можешь не сомневаться - я не прощу. Я буду приходить к тебе раз за разом, даже если для этого понадобиться сотня смертей. И однажды все-таки вскрою тебе горло. Тебе это нужно, а беггар? Подум...

Мою эффектную речь прервали ударом сапога по ребрам. Охрана не дремала. Они били меня довольно долго - так, что это даже начало утомлять. И все же, даже не испытывая боль я чувствовал странное оцепенение, словно их виртуальные побои как-то отражались на реальном мне. Наконец, они прекратили, подчинившись знаку своего начальника. Тот некоторое время любовался моим избитым в кровь телом.

- Слишком уж ты болтливый, - наконец произнес он. - Не лучшее применение твоему красноречию. Тебя бы попрошайкой к подножью храма... Хотя, там сейчас больше просящих, чем дающих. Дела идут плохо в последнее время...

- Верно сказал. Последнее. Твой мир умирает. И спасти его нет никакой надежды.

- Избавь меня от своих пророчеств, пришелец. Я слышал речи и более убедительные.

- Но не от тех, кто пришел извне.

Он покачал головой.

- Я не верю в то, что вы - из другого мира. Вы просто какая-то ошибка богов, такая же как Отторгнутые. Или Бессердечные. Или Земляной народ. Или Каменные Исполины. Вас, уродов, слишком много, чтобы обращать внимание на каждого в отдельности. Я предпочитаю решать проблемы партиями покрупнее.

- И как ты решишь мою?

- Есть способ. Я заточу тебя. Замурую на дне своих катакомб. Ты будешь получать пищу и воду - достаточно, чтобы не умереть. Посмотрим, насколько тебя хватит.

- Плохой вариант. Я просто оставлю это тело.

- Вот и проверим.

Меня снова подхватили и потянули вверх. Нет, вариант бросить персонажа конечно, был, но был он какой-то лузерский. Лучше умереть сражаясь. Ну, или попытаться умереть.

Я подтянул ногу, вытащив из сапога кинжал. Этим же движением вогнал лезвие в бедро одного охранника, рванул вверх, высвободил руку, перехватил оружие лезвием вверх, ударил второго в живот, принял тяжелый удар по спине и шее, едва не упал, с трудом разбирая сквозь багровый туман в глазах, перекатился вперед, замер, глядя, как полоска энергии замирает у самого конца. Еще немного - и в отключку. Раненый в ногу кинулся на меня, махнув дубиной. Я отпрянул, кончик ее просвистел перед самым лицом. Рванулся вперед, с силой выкинув руку. Клинок с чавканьем вошел между ребер, беггар захрипел, на губах вздулись розовые пузыри. Я оставил кинжал в теле, выхватил кошкодер.

- Лучше бы разоружили, - предложил мрачно. Старик стоял спокойно, даже не глядя на двоих слуг, скорчившихся на окровавленном полу. Я замер - нужно было перевести дыхание. Снаружи доносились крики и топот. Через мгновение здесь будет слишком много людей для меня одного. Я рванулся к старику, намереваясь взять его заложником.

Свою ошибку я понял, когда короткий меч внезапно вылетел из-под плаща беггара и вошел мне в грудь, легко пробив кирасу. Блеклые старческие глаза окружали ехидные морщинки, тонкие, как паутина. Я снова уже отстраненно поразился детализации изображения. В неясном свете подземелья легко можно было принять компьютерную модель за живое лицо. Голос скрипел как рассохшееся дерево:

- Вот и все, пришелец. Быстро закончилось, да?

- Ничего не закончилось, нищий, - глядя как тает полоска здоровья, я сделал последний резкий выпад. Старик попытался отстраниться, но поздно - кошкодер вошел в его живот на половину длины лезвия. С почти садистским наслаждением я повернул клинок в ране и с оттягом высвободил его. Сизые потроха медленно вылезли из раны, сочась темным. Из-под расшитого платка вырвался слабый хрип. Старик, не отпуская своего оружия, медленно повалился на бок.