Ричард Байерс - Нечисть

По их плану предполагалось, что, когда Исвал погибнет, какой-нибудь маг, владеющий необходимым заклинанием, рассеет окутывающий крепость неестественный сумрак. Но этого, кажется, не происходило. Выжил ли кто-то из тех волшебников? Если так, то заметил ли он, захваченный хаосом боя и занятый тем, чтобы выжить и защититься от врагов, что время действовать пришло?

Сделав глубокий вздох, Барерис закричал так громко, как мог только бард:

— Уничтожьте темноту! Немедленно! Сейчас!

На другой стороне поля боя трубач Мислантоса послал сигнал, несший то же сообщение.

Несколько мгновений казалось, что их никто не услышал — по крайней мере, никто из тех, кто владел необходимыми силами. Но затем, однако, небо моментально из черного стало голубым. Внезапно вспыхнуло солнце, очищая воздух от призраков, и Барерис, вздрогнув, сощурился.

Он не был уверен, что все духи исчезли. Возможно, некоторые из них сгинули не полностью, а развоплотились в остаточную энергию, словно Зеркало в его самой эфирной форме, слишком рассеянную, чтобы вновь проявиться до наступления ночи.

Конечно, Тазарская крепость все ещё кишела гулями и ожившими трупами — тварями, что были способны переносить солнечный свет, пусть тот и причинял им боль. До конца битвы оставалось ещё далеко. И все же теперь Барерис был уверен, что он и его союзники победят. Но, если расценивать их победу как акт отмщения, её все равно было недостаточно. Ничего и никогда не будет достаточно, чтобы расплатиться за его потерю, но, по крайней мере, начало оказалось положено. Хотя бард и был вымотан до предела, он широкими шагами направился к разрушенной стене и хаосу шума кипевшей там драки, ища, кого бы ещё прикончить. Зеркало, который по какой-то причине был невосприимчив к очищающей силе солнечных лучей, последовал за ним.

17 Киторна, год Возвышения Эльфийского Рода

Аот сделал глоток пива, рыгнул и произнес:

— Одно неоспоримое достоинство у нежити все-таки есть. Захватывая замок, они, по крайней мере, не выпивают до капли весь эль.

По правде говоря, у него и правда была веская причина этому радоваться. Учитывая то, сколько священников погибло от взорвавшихся факелов Сзасса Тэма, целебной магии катастрофически не хватало. Как капитан и боевой маг, он имел полное право воспользоваться помощью жрецов, чтобы те срастили переломанные кости ему и Яркокрылой, но ушибы, какими бы болезненными они ни были, это совсем другое дело. Нимия и многие другие знакомые ему офицеры без колебаний приказали бы истратить на себя ещё одну порцию исцеляющей магии, но только не он — не тогда, когда столько простых солдат могут умереть, так не дождавшись помощи жрецов. Он просто переносил это неудобство, как мог, и алкоголь ему помогал, как помогал и во многом другом.

Сидящий по другую сторону небольшой обшарпанной гостиной, которая составляла большую часть их нынешнего жилища, Барерис, методично точивший кинжал, поднял голову и спросил:

— Как ты думаешь, когда мы направимся в горы?

Аот вздохнул. Реплика его друга не имела никакого отношения к его собственной, но бард хотя бы отреагировал на его слова. В половине случаев он даже не утруждался ответить, когда кто-то с ним заговаривал.

— Сложно сказать. Ты знаешь не хуже, чем я — после такого большого и тяжелого сражения, как это, армии нужно время, чтобы вновь прийти в боевую готовность. Возможно, когда тарчионы решат выдвинуться в путь, до той подземной крепости, о которой ты говорил, будет проще добраться через портал в Дельхумиде.

— Нет, — лезвие прошуршало по точильному камню. — Некроманты знают, что нарушитель уже обнаружил и использовал его. Сомневаюсь, что он там ещё есть.

— Может быть, ты и прав, — на самом деле Аот не был уверен, что Нимия и Мислантос вообще решат отправиться на охоту за этим «Ксингаксом» и его сторонниками. Зулкиры не отдавали им такого приказа, переход через Рассветные Горы окажется тяжелым, вдобавок кто мог поручиться, что Барерис сумеет отыскать убежище волшебников снова? Но у него было чувство, что бард ещё не был готов это услышать.

Барерис кинул на него сердитый взгляд.

— Звучит так, словно ты и вовсе не хочешь туда идти.

— Я не захочу никуда идти в течение ещё как минимум пары дней. Если бы ты тоже вышел из боя с такими травмами, то понял бы меня. В любом случае, я — солдат. Я иду туда, куда приказывает мне мой тарчион.