Галина Романова - Бывших ведьмаков не бывает

Однако князь Загорский плохо знал свою дочь. Девушка за время путешествия повидала столько всего, что иным и не снилось. В некоторых вопросах она была взрослее многих своих ровесниц. Она действительно хотела, чтобы Лясота, как пишут в романах, «окунул ее в бездну страсти». Она мечтала очутиться в его объятиях, снова ощутить его поцелуй и видела, чувствовала, догадывалась, что он хотел того же самого. Его побег поставил девушку в тупик. Она думала, что недостаточно хороша, слишком глупа, наивна и откровенна, не достойна любви и уважения такого благородного человека, как Лясота Травник. Ведь за время пути он столько раз имел возможность воспользоваться своим положением, но не тронул ее даже пальцем. Сегодня утром она хотела выяснить отношения, объясниться… Недоумевала, куда он мог исчезнуть. А оказывается, всему виной ее отец. Это он наговорил Лясоте гадостей, заставив отказаться от нее. Это было больнее всего. Человек, которого она боготворила, ради которого бросила свою мать, предал ее. Ее предали все. Не осталось никого.

Нарыдавшись, Владислава долго лежала на постели, не в силах встать. Она, наверное, задремала или провалилась в обморок от усталости и потрясения, потому что быстрый стук заставил ее вздрогнуть. Решив, что это опять пришел отец, девушка отрывисто бросила:

— Оставьте меня в покое!

— Барышня, — голос принадлежал Маше, ее горничной, — прошу прощения, вам записка.

— От папеньки? — Княжна села на постели, вытирая лицо ладонями.

— Нет-с. Только что принесли.

— От кого?

— Не могу знать. Тут только ваше имя проставлено, а от кого, не указано. Посыльный доставил. Будете читать?

Сначала Владислава хотела ответить отказом, но потом ее обожгла невероятная мысль: а вдруг это от него ? Лясота благородный человек, он не мог исчезнуть из ее жизни просто так, не попытавшись объясниться. Исстрадавшись, княжна была готова к любому ответу, лишь бы он поставил точку. Она встала, оправила платье, заправила за уши выбившиеся из прически пряди волос и отперла дверь.

На конверте было всего несколько слов: «Княжне Владиславе Загорской в собственные руки». Вскрыв его, девушка быстро пробежала глазами несколько строчек. Смысл написанного дошел до нее не сразу. Пришлось перечитать второй раз, а потом и третий.

«Милая наша барышня, Владислава Владиславовна. Не ведаю, когда вы получите это письмецо, а только уповаю на Божье милосердие, что Он сжалится над нами, грешными, и вы получите его вовремя. Со слезами и скорбью извещаю вас, что ваша маменька, княгиня Елена Константиновна Чарович, сильно захворала. Уж не чаем ее в живых увидать — она третий день без памяти, и намедни призывали священника, дабы он соборовал ее, грешную. Покамест Господь милостив и ваша маменька жива, но уж очень плоха. Опасаемся, что до субботы не доживет. С тем остаюсь, верная раба маменьки вашей, Манефа, по неграмотности которой Спиридон Денисыч, управляющий, руку приложил».

Перечитав записку трижды, Владислава посмотрела на горничную. Та стояла перед нею, хлопая глазами.

— Маша, — пролепетала девушка, — что же это такое?

— Не могу знать, барышня, — честно ответила та.

— Маменька! — Владиславе стало больно. — Маменька умирает… Сегодня какой день недели?

— Пятница-с.

— Господи! — Владислава выронила письмо и схватилась за голову. — Что же такое делается? Мама! Маменька… Маша, платье! Шляпку. Салоп. И сама одевайся — со мной пойдешь. Я должна быть там!

Мельком глянув на себя в зеркало — прическа растрепалась, ну да сейчас не до нее, — девушка кинулась в гардеробную. У нее не мелькнуло и мысли о том, что надо известить отца. Мама умирает. Наверное, она захворала после побега дочери, и значит, это она, Владислава, виновна в ее смерти, И Господь покарал дочь-отступницу, отняв у нее не только мать, про которую она забыла, но и любимого. Времени оставалось мало. Хоть на минутку увидеть маму живой, хотя бы успеть проститься, а там…

«Если не простит — уйду в монастырь!» — сгоряча решила Владислава, покидая дом в сопровождении Маши.

Старший инспектор Третьего отделения, почетный инквизитор и инспектор школы ведьмаков князь Юлиан Дич медленно перевернул последний лист обширного досье, собранного еще в позапрошлом веке на род князей Чаровичей. Старый, древний род. Многие нынешние князья — ничто по сравнению с ними. Из Рарожичей, первой княжеской династии, вышли предки князя Михаила Чаровича. Был у внука основателя рода, Буй-Рарога, сын Брячитур. Полюбилась ему девка, которая служила богу Волосу, он и взял ее силой. Случилось это вскоре после того, как Рарожичи отринули старых богов, стали поклоняться новому. А капища стали жечь и крушить. Люди, не желавшие отрекаться от своих родных богов, бросали дома, уходили целыми семьями, забирая с собой святыни. Рарожичи с дружинами преследовали беглецов. Кого убивали, кого в плен брали и делали своими холопами. Вот и Брячитур отыскал в Дебрянских лесах тайное капище, где поклонялись Волосу, богу богатства и лесного зверья. Волхвы и спасавшиеся с ними единоверцы оборонялись отчаянно, но что могли поделать мужики против бывалых воинов, которые сызмальства только меч и топор знали? Правда, сражаться им пришлось пешим строем — волхвы напустили такого страху на коней, что те все как один взбесились и сбросили всадников. Однако дружинники сумели подпалить стену капища, ворвались внутрь и устроили расправу. Уцелевших защитников согнали, как скот, деля добычу. Князю Брячитуру приглянулась одна девушка. Она единственная билась наравне с мужчинами и, даже когда ее вязали, сопротивлялась, как кошка. «Невеста Волоса! — сказали волхвы. — Не троньте ее, не то осерчает подземный бог!» Князь только посмеялся над наивной верой людей. Прямо там, возле капища, повалил девушку на землю, изнасиловал и велел стеречь как зеницу ока. Волхвов же приказал повесить на дубах вокруг капища и бросить на поживу лесному зверью — нарочно, ибо по вере жрецов Волоса всякий, чье тело после смерти положено в землю, уйдет к Волосу в подземное царство.