Юрий Раджен - В тени монастыря (СИ)

– А зачем тебе это перо? – задал Ярин давно мучивший его вопрос, – ведь проблем у тебя от него, наверняка, выше крыши?

– Нет… В Латуне не было. А сейчас, наверное, придется снять. Может, и постричься, – поморщился эльф, – Это символ, – серьезно и даже немного грустно добавил он, – символ того, что мы против.

– Против чего?

Лорель замялся:

– Долго объяснять… Поживешь в Назимке – еще поймешь, наверное. Против всего этого.

– Но почему именно перо?

Лорель поколебался, но в конце концов решился:

– Ладно, ты, кажется, хороший парень. Только это секрет, понимаешь? Не рассказывай кому попало, не то можешь угодить в крупные неприятности. В общем… Это не я придумал, просто слух такой в Латальграде ходит. Что не так давно в Щачине явилась легендарная джана Амалькирия, дева-воительница, верхом на своем крылатом льве. Она разрушила главный храм Церкви Равенства, изгнала имперские силы из города и освободила людей. Но власти скрывают, конечно же… Так вот, Амалькирия сказала, что это не конец, что она вернется, но освободит лишь тех, кто носит перо в волосах в знак преданности дженам. Так говорят, по крайней мере, – торопливо начал оправдываться Лорель, поймав удивленный взгляд Ярина, – но ведь если это неправда, то большой беды от перышка все равно не будет, а если правда…

По его интонации Ярин понял, что эльфу очень хочется, чтобы нелепая басня все-таки оказалась правдой. Летающее божество, однако, казалось Ярину… маловероятным, по меньшей мере. Только птицы могли летать, все это знали. Никак не львы. Но, может быть, это была какая-то хитрая Иллюзия? Или, что более вероятно, миф, производная сплетни, основанной на слухе.

Миновав Солнечные Врата, парни вышли из Старого города, и вступили в кварталы, выстроенные уже при императоре Галыке. Ровные, одинаковые ряды светло-серых каменных коробок, изредка разбавленные площадью или парком, немедленно вселили в Ярина уныние. От зданий исходила какая-то обреченность – казалось, что каждый их обитатель был обмерян, взвешен, и по результатам этих манипуляций снабжен клетью в одной из этих коробок, причем размеры и форма его обиталища были высчитаны и обоснованы со счетоводческой скрупулезностью, дабы обеспечить надлежащую экономию строительных материалов. Высчитаны раз и навсегда, и обжалованию не подлежат.

В одной из этих коробок находился Крестьянский Приют, о чем сообщала небольшая деревянная табличка на стене. На двери красовался кусочек серого картона с корявой надписью «Мест нет» от руки. Прочитав объявление, Ярин вопросительно посмотрел на Лореля, но тот сделал уверенный жест рукой – все отлично, мол, прорвемся.

В холле «Приюта» парней встретила распорядительница-троллиха, которая с первого взгляда казалась бедной родственницей своей товарки из «Жемчужины»: того же кроя платье, но из материала подешевле, те же бусы с жемчугом помельче, и даже точно такая же прическа с буклями, возвышающаяся, правда, не на голову, а лишь на ладонь. А вот лицо ее было еще строже и надменнее. Распорядительница уже готовилась произнести неумолимое «Что вам угодно, молодой человек?», как заметила Лореля. Сквозь штукатурку пудры начали проступать человеческие эмоции.

– Здравствуйте, тетя Лиша, – по-свойски обратился Лорель к троллихе.

– Привет-привет, Лорик, – откликнулась та с улыбкой. – Кого это ты к нам привел?

– Это Ярин, мой друг, мы в поезде познакомились, – рассказывать о том, что его побили хулиганы, Лорелю явно не хотелось, – приехал поступать в Академию, а где жить, не знает. Не пустите его на недельку?

– Сейчас посмотрим, – подмигнула Лиша и достала из-под стойки книгу учета постояльцев, – так, что тут у нас… На недельку, говоришь? Есть хорошая комната на втором этаже – всего пять соседей. Приличные люди, делегацией на съезд механизаторов прибыли.

Ярин поднялся на второй этаж и отпер дверь в свое новое жилище. И это гостиница? – поразился он. Действительно, то, куда он пришел, было скорее не номером, а загоном для сна. В вытянутой комнате вдоль длинной стены стояли узкие кровати, разделенные обшарпанными и покосившимися тумбочками. Больше в комнате не было ничего – только место, чтобы один человек мог дойти до своей кровати. Двое в этом пространстве разойтись бы уже не сумели. Впрочем, к чему крестьянскому человеку эти пустые церемонии? Строем зашли, строем легли, строем заснули.

Тем не менее, Ярин поблагодарил поднявшегося вместе с ним Лореля. С чувством выполненного дружеского долга эльф ушел, и Ярин стал обживать свой уголок комнаты, которая нравилась ему все меньше и меньше. Простыни были серыми и сыроватыми, кровать – продавленной, а из тумбочки, которую он открыл, чтобы положить свои вещи, прыснули тараканы. Не удалось Ярину и помыться с дороги: душ был один на весь этаж, и не работал – его включали лишь на пару часов вечером и утром, а мытье в остальное время считалось нерациональным расходом воды. Тем не менее, Ярин немного освежился, протерев смоченным в рукомойнике полотенцем торс. Он вернулся в комнату и провалился в сон – длинный день, наполненный ожиданием, путешествиями и странными приключениями, к которым он оказался совершенно не готов: полгода обучения магии никак не помогли ему ни приблизится к загадке пропавшего механика, ни объяснить собственную необычную, непонятно откуда взявшуюся и, что куда хуже – непонятно куда ушедшую силу.