Кристофер Сташеф - Чародей в ярости. Чародей-странник

— Оно и заметно, — многозначительно отозвался Род и оценил взглядом внушительное пузо незнакомца. Подняв взгляд к его физиономии, он разглядел багровый нос, яснее всяких слов говорящий о том, что его обладатель — страстный любитель рома, а рядом с носом — лиловый шрам. Голову детины венчала густая черная шевелюра. Рубашка на нем была белая — вернее, со следами былой белизны. Пузо подпоясывал черный ремень, поддерживавший зеленые форменные штаны, заправленные в черные ботинки, отчаянно нуждавшиеся в чистке.

— Ладно, — пробасил детина. — Чего торчать тут да лаяться. Входите, ежели уж вам так приспичило.

— О да, — только и ответил Род и, из предосторожности обняв Гвен за талию, вошел в ворота.

Глазки детины при взгляде на Гвен зажглись, но все же он махнул рукой, дав знак кому-то, находившемуся на стене. Ворота начали закрываться, но до того, как они захлопнулись, детина успел еще раз махнуть рукой — на этот раз он дал знак дикарям. Огромный дубовый засов, которому следовало бы водвориться в тяжеленные железные скобы, валялся на земле у ворот, но детина и не подумал на него взглянуть. Он обернулся к гостям и снова уставился на Гвен. Похмелье немного отступило перед интересом к женщине, и он оценивающе смерил ее взглядом с ног до головы. Гвен покраснела и одарила детину гневным взором.

Род громко кашлянул.

Детина глянул на него и заметил его возмущение. Похмелье вступило в сражение с похотью и проиграло. Чтобы спасти чувство собственного достоинства, детина проворчал:

— Где это вы разжились этими обносками?

— А ты где разжился спиртным? — парировал Род.

Во взгляде детины появилась осторожность. Его глаза стали непрозрачными.

— Ладно, считайте, мы вас впустили, — буркнул он и отвернулся.

Род недоуменно вытаращил глаза:

— Эй, минутку!

Детина остановился, обернулся, в отчаянии воззрился в небо:

— Ну, чего еще?

— Куда нам идти?

— Куда хотите, туда и топайте, — проворчал детина и снова отвернулся.

Род несколько секунд простоял, открыв рот от изумления.

Наконец он пожал плечами и посмотрел на Гвен:

— Наверное, стоит пойти за ним.

— Наверное, — согласилась Гвен, и они зашагали по длинному наклонному пандусу, который вел к стене.

Поднимаясь по пандусу, Род обратил внимание на то, что он изготовлен из литого пластикрита — полимерного бетона. Как, впрочем, и сама стена. Пластикрит был местами выщербленный, местами в заплатах, но от этого не переставал быть пластикритом.

— Да… хороши римляне, ничего не скажешь, — пробормотал Род.

— Господин мой?

— Этот материал называется «пластикрит», — ответил Род. — И изобрели его не раньше две тысячи сорокового года нашей эры. Значит, мы никак не в Британии времен ее завоевания римлянами. Это было на тысячу шестьсот лет раньше.

— Я об этом ничего не знаю, — нахмурив брови, отозвалась Гвен. — Верю тебе на слово. Но что же это за мир, если так?

Род потер подбородок, огляделся По сторонам:

— Может быть — только может быть, — мы находимся в нашей вселенной, Гвен. Нет, это, конечно же, не Грамерай. Это другая планета, обращающаяся вокруг другого солнца. — Он взглянул на жену. — Но безусловно, это не может быть Терра.

— Что такое «Терра»?

Род изумился не на шутку. Чтобы женщина-терранка даже не знала названия планеты, давшей жизнь ее роду!.. Но он сдержался, вспомнив о том, что на Грамерае историческая наука никогда не была особенно развита. На самом деле обитатели этой планеты не имели понятия о том, что существуют другие миры, помимо их собственного.

— Терра — это мир, откуда родом твои предки, милая, — планета, откуда изначально родом все люди. Эта наша родина.

Гвен несколько мгновений молчала, переваривая эти сведения.

А пока она молчала, они с Родом поднялись на самый верх Стены. Во все стороны, насколько хватало глаз, тянулся этот высокий крепостной вал. На четыре фута ниже края пластикритовых стенок лежал бетон.

Несколько мужчин стояли на коленях или сидели у костра неподалеку от того места, где на Стену выводил пандус. Как тот детина, что открыл Роду и Гвен ворота, эти мужчины тоже были в белых рубахах, зеленоватых штанах и черных ботинках, но на большинстве из них также были зеленые куртки, застегнутые на все пуговицы. На рукавах курток виднелись у кого нашивки, а у кого — более светлые пятнышки на тех местах, где нашивки были прежде.

«Военная форма, — догадался Род, а следующая догадка была такая: — Это солдаты!»