Мария Сакрытина - Там тебя никто не ждёт (СИ)

- А зачем же их тогда сжигали?

- Э-э-э, - хороший вопрос. - Ну... не знаю... раньше в колдовство верили... э-э-э... суеверие, в общем...

Эд моргнул.

- Раньше?

- Ну да, - что его так удивляет? - Раньше. Теперь все знают, что колдовства не бывает...

- Не бывает? - переспросил Эд.

- А что, - заподозрила неладное я, - бывает?

- Конечно! - рассмеялся юноша.

С минуту мы недоверчиво таращились друг на друга. Я не выдержала первой.

- Только не говори, что ты умеешь колдовать!

- Нет, конечно, - рассмеялся Эд. - Но ведьмы точно умеют.

Я хихикнула. Ага. Ведьмы. Колдуют. Ну-ну. А у кого-то здесь крыша едет...

- И король, - со странным выражением добавил Эдвард.

- Король? - переспросила я. Та-а-ак, у них тут ещё и монархия. И ведьмы. Ха-ха.

Вот я попала-то, а!

- Верховный правитель, - машинально пояснил юноша, глядя куда-то вглубь парка. - Ты видела его Тёмных посланцев.

Час от часу не легче. Теперь ещё Тёмные посланцы какие-то появились.

- А где я их видела? - осторожно поинтересовалась я, отодвигая ветвь винограда и делая в беседке окошко. На что он там так пристально смотрит?

Эдвард снова моргнул, быстро перевёл взгляд на меня и тут же отвернулся.

- Вряд ли ты забыла. В..., - он выдал странную фразу, оглянулся на меня и тут же исправился. - В тёмном. И на конях.

В тёмном и на конях. Я помнила - ещё бы. И безотчётный ужас тоже помнила.

Эдвард снова обернулся и, мягко улыбнувшись, сжал мою ладонь.

- Их все боятся. Это нормально. Они же мёртвые.

- Кто мёртвый?! - ахнула я, но Эд вдруг вскочил и торопливо вышел из беседки - к высокой полной женщине, которую я разглядела в "окошко".

Кто-то из нас явно "того". Причём сильно. Магия. Ведьмы. Разъезжающие на конях трупы.

А у моего "принца" с головой точно всё... в порядке?

Толстуха, возвышающаяся над Эдвардом, точно башня, и что-то ему втолковывающая, вдруг посмотрела на беседку. Не знаю, как именно (не рентгеновское же у неё зрение, да? Сквозь ветви и листву смотреть), но я почувствовала, что её взгляд прошёлся по мне - изучающе, оценивающе.

Я отвернулась и зачем-то принялась одевать обратно тот платок, что на волосы.

И почему-то сильно захотелось натянуть его ещё и на лицо, как паранджу.

- Катрин, - произнёс чуть погодя голос Эдварда. Сам юноша стоял у входа в беседку и с весёлым изумлением смотрел на меня. - Нам пора возвращаться. И... зачем ты спрятала все волосы? Я правильно понял, ты ведь ещё не замужем?

Я помотала головой. Эд, улыбнувшись, подошёл ближе, поправил платок со словами:

- Тебе незачем их полностью скрывать, они для этого слишком красивы,- что прозвучало слишком буднично для комплимента.

Возвращались мы снова через чёрный ход.

И мне всё чудился тяжёлый взгляд башни-толстухи.

А ещё - вопль той несчастной "не-ведьмы" на площади.

***

Я сидела на кровати, глядя, как гаснут на небе последние алые всполохи. Эдварда всё не было. Давно уже колокол прозвонил эту... э-э-э... чёрт, я же учила... по-ве-че-рию, вот! Если я всё-всё правильно поняла и проверила, то, получается, местный колокол звонит примерно (ну очень примерно) через каждые три наши часа. Пока мои собственные наручные часы не приказали долго жить, я это ещё в подворотне проверяла (а чем ещё было заниматься?). Эдвард потом объяснял, что колокол (который просто "бом", а не "тили-тили" - тут колокола, похоже, на все случаи жизни имеются) звонит восемь раз в сутки, и каждый звонок называется по-разному. В основном, отмеряет он время молитвы.

Какие тут у местных отношения к церкви я не понимала. Но они кому-то молятся. Эдвард, вот, периодически молился. Особенно перед сном.

Так вот, их повечерие соответствует нашим девяти часам вечера. Но о-о-очень примерно.

Обычно Эдвард возвращался после неё. Иногда - после полунощницы (полуночи, да). Так что он и сегодня, в принципе, не опаздывает. Но ушёл Эд раньше, так что... Да, я волновалась.

Очень хотелось спать. Я уже дремала пару раз, но всё время просыпалась - от привидившегося взгляда этой пухлой тётки. Ух, уже во сне мерещится. Чем он меня так напугал - не понимаю.

Может от него разило подворотней, которую я благодаря Эду уже умудрилась забыть?

Огонь в камине давно погас, и я не знала, как его разжечь. Холодало.

Я завернулась в одеяло и всё равно заснула, слушая колокол на полунощницу. Помню, как ветер перебирал мои волосы, без труда проникая в комнату через оконную решётку.

А внизу знакомо пела флейта.

- Катрин?

Я вздрогнула, просыпаясь.

Эдвард сидел у камина с кружкой в руках и, как обычно, улыбался. Я заметила, он часто улыбается. Похоже, этакая маска, скрывающая волнение, печаль, или горе.