Вадим Филоненко: Маг для особых поручений. Время лжи

Тот, кто был Огнем, улыбнулся сквозь спекшиеся губы – предсмертное усилие начало возвращать ему истинный, человеческий облик, – представив, как хорош станет этот мир, когда утихнет бушующая на нем Битва. Густые леса явятся гостеприимным пристанищем для сотен видов животных и птиц. Плодородные поля станут сами давать урожаи, способные насытить пришедшие сюда народы. Воздух, напитанный силой умирающих волшебников, сможет исцелять и дарить долгую жизнь всем дышащим. Густые артерии рек и блестящие сосуды озер наполнятся водой, каждая капля которой будет вкусна, как старое, выдержанное вино…

– Да, это будет золотой век, – откликнулся Тот, кто был Землей, опускаясь на колени перед побежденным Огнем. – Вначале золотой. И первые поколения станут благоденствовать и процветать… и портить… постепенно и сперва очень незаметно… портить все, к чему будут прикасаться… сам воздух, которым станут дышать… Воду, которую будут пить… Все, что их будет окружать…

– На то они и люди, – слабо прошептал умирающий Огонь. – Они портят все, что мы создаем… – Он закашлял, и алая теплая кровь хлынула из его рта. Давясь и захлебываясь, он все же договорил: – Но, согласись, наша Битва и… наши смерти… СТОЯТ ЭТОГО!

– Да. Конечно, стоят, – ответил победивший и, протянув руку, аккуратным, почти нежным движением закрыл мертвые глаза врагу. Затем встал на ноги и огляделся.

Великая Битва все бушевала. Она окутывала безлюдный мир яростью столкнувшихся стихий с такой силой, что казалось, будто беснуется сама реальность, подобно норовистому скакуну, желая сбросить остатки действительности в жадную смачную яму небытия. До самого ядра сотрясалась земля от мощных ударов разгоряченных исполинов, для которых кипящие раскаленной лавой вулканы были подобны горящим факелам – послушны и управляемы, хотя в умелых руках и могущие послужить смертельным оружием; а вздымающиеся к испуганным небесам гигантские цунами играли роль легкой кавалерии, не более того.

…Гора ломилась за убегающим Лесом, обрушиваясь камнепадами и дробя в щепки вековые стволы дубов и сосен, пока внезапно на нее не обрушилось небо. Густые как патока, кипенно-белые Облака окутали Гору, скручиваясь острыми, тугими жгутами и кромсая, сминая твердое тело Горы. Захваченная врасплох Гора из последних сил попыталась скинуть удушающие, режущие объятия, но поняла, что ее усилия тщетны. Нет, ей так не вырваться. Она попыталась разделиться, рассыпаться сотнями мелких камушков, чтобы, откатившись на безопасное расстояние, собраться вновь и обрушиться на врага с более выгодной позиции. Но не тут-то было. Вырвавшиеся камни тотчас попадали на острые пики сосен поджидающего Леса, а сзади неумолимо надвигалась смертельная пелена Облаков. Та, что была Горой, поняла: ей конец. И она закричала, прощаясь.

На крик откликнулся Черный Дракон. Расправившись с Радугой, он заметил плачевное состояние бьющейся сразу с двоими противниками Горы и, сложив огромные крылья, спикировал вниз, в падении превращаясь в крутящееся с бешеной скоростью веретено, унизанное острыми длинными крюками. Врезавшись в громады снежных облаков, Дракон-веретено пошел вспарывать упругое тело Той, что была Облаками, оставляя за собой кроваво-алые полосы разодранной плоти и дикий женский крик невыносимой боли…

Когда закончился и этот эпизод боя, на мягкой, перепаханной земле под золотистым солнцем лежали рядом умирающие бывшие враги: Тот, кто был Лесом, Та, что была Горой, и Та, что была Облаками. Над ними молча стоял Тот, кто был Драконом, и ловил последние взгляды друзей и врагов, безмолвно отдавая тем и другим последние почести. В знак уважения к смерти он принял свой истинный облик – закутанного в черную шелковую тогу широкоплечего, приземистого мужчины с безволосой, увенчанной серебристыми рогами головой. На спине под тогой едва заметно трепетали два небольших кожистых крыла. Он стоял и смотрел, как дымка смерти закрывает медовые глаза Той, что была Горой, и улыбнулся в ответ на похожую на судорогу улыбку Той, что была Облаками.

– Скажи, что… наши смерти… стоят… этого… – шевельнулись губы умирающего Леса.

– Конечно, стоят! – откликнулся Дракон. Он осмотрелся по сторонам, ощущая усталость, и подумал, что тяжелее Битвы еще не бывало, а ведь ему пришлось пережить их немало. В этот раз очень много погибло и своих, и чужих, и, пожалуй, пора остановиться и признать поражение, иначе под угрозой окажется само мироздание.