Eldar Morgot - Дорога Смерти

Пробегавшая мимо женщина завизжала от ужаса, когда эр бросился на опешившего Каспера. Звериное рычание и потоки белой слюны, изрыгаемые из перекошенного рта, заставили юношу застыть на месте, и не подоспей с мечом Зезва, простолюдин неминуемо бы загрыз Каспера. Он уже тянулся зубами к горлу, когда воздух со свистом рассекло лезвие, и фонтан крови ударил из раскромсанной сонной артерии человека. Женщина продолжала голосить, прижимаясь к стене дома, словно стараясь пройти сквозь нее. Зезва и кашляющий Каспер смотрели на белую жидкость, бьющую из распростёртого тела. А потом эр встал. Голова кренилась на бок, из ужасной раны сочилась белая слизь, глаза горели. Раскрытый рот, с зубов капает та же белесая жидкость. Низкий рык пополам с хрипом и бульканьем вырвался из глотки чудовища, когда эр бросился в новую атаку, в этот раз на Зезву, словно почувствовав, что именно от него исходит основная опасность. В это мгновение Каспер поднял факел чуть выше, и мзумцы содрогнулись. Грязно-белые клубки из шевелящихся червей ползали по лицу монстра, перекатывались под одеждой, уродливыми фурункулами взбухали под кожей. Глаза покрыты белой поволокой, и Зезва вздрогнул, отступая на шаг. Он уже видел, видел такие глаза раньше.

Монстр атаковал. Зезва ушел в сторону, чуть присел, меч застыл над головой. С низким ревом, чудовище бросилось на человека, по пути подпрыгнув и сделав скачок по стене, словно дикая кошка. Удар, еще удар, и голова эра покатилась по мостовой. Зезва отбежал в сторону, осматривая меч. Каспер оглянулся на шум и предупреждающе закричал. Несколько фигур ползли вниз по стене дома, вернее не ползли вовсе, а приближались кошачьими скачками.

— Курвин корень!

Зезва со всех ног бросился наутек, Каспер не отставал. Оглянувшись, Зезва похолодел: монстры разорвали на куски женщину, что вопила у стены. Ужас мзумцев удвоился, когда они увидели, что особенно старается эр без головы!

— Это не виртхи, — пробормотал Зезва.

— Посмотри туда! — крикнул Каспер. — Они идут, идут!

Через несколько мгновений из-за переулка показалась темная масса, шевелящаяся, словно куча червей, ощетинившаяся руками и палками. Смрад, жуткий и тяжелый, плыл чуть впереди чудовищного воинства. Несколько бедолаг, попавшихся на пути, были поглощены, уничтожены, искромсаны. Впереди пожираемых белыми червями шествовали три высокие, укутанные в странные одеяния фигуры. Манера их движения, резкие, обрывистые жесты рук и дергающиеся ноги были знакомы Зезве. До ужаса знакомы.

— Виртхи, — прошептал он, прибавляя ходу. — Смерть! Но кто все эти чудища, кто?

Аристофан с трудом перевел дыхание, наконец, доложил мрачно взиравшему на него Мурману:

— Светлейший тевад, в городе хаос и смута. В Старом Городе творится нечто странное…

Лакей умолк, сглотнул слюну.

— Говори, твою душу мотал, ну?!

Солдаты за спиной Мурмана заволновались, зашептались. Рев Хумсты внизу, казалось, стал еще яростнее и беспокойнее. А на противоположном берегу, по вражеским позициям двигаются целые хороводы факелов, словно душевники решили устроить ночной праздник. Ржанье лошадей и доносящийся даже сквозь шум реки звон оружия.

— Я не знаю, ваше тевадство, — голос лакея дрожал, — рассказывают про живых мертвецов…

— Кого-кого?!

— Мерт-т-т-вецо-ов, — икнул Аристофан. — Жи-и-вых.

Тевад Мурман хотел было в сердцах дать лакею хорошего подзатыльника, но замер, увидев неподдельный ужас в глазах верного слуги. Медленно опустил руку. Пожевал ус.

— Главный над лучниками!

— Я здесь, светлейший, жду приказ!

— Дуй в город, возьми сотню солдат. Узнай, что там творится, понял? Часть людей — во дворец к Вожу Красеню. Разыщи Вааджа. Сразу отсылай ко мне гонцов со сведениями и за инструкциями. Одна нога здесь, другая там. Живо!

Офицер ударил себя кулаком по груди и скрылся. Расступившиеся перед ним новобранцы снова зашушукались.

— Молчать, козодрючеры! — Мурман задумчиво дернул ус. — Это еще кто?

К теваду протолкнули задыхающегося от бега рмена.

— Ну?

— Светлейший, у Шрама солдаты покидают позиции и бегут в Цум! Прошел слух, что страховидлы вылезли из катакомб Старого Города, наши и кинулись спасать жен с ребятишками! В Шраме шум — не иначе, душевники строятся в боевые порядки! Три махатинца, отправившиеся разведать что к чему, исчезли бесследно! У Келасской Стены мелкие стычки! Что делать?

Мурман застонал, схватившись за голову, но тут же опомнился и бросился к лошадям.