Анна Бахтиярова - Перепутья Александры (СИ)

- Балерина, ты еще и художница?

Зачарованные Вариным творчеством, мы и не заметили, как Михаил проснулся и подошел сзади.

- Нет, - Варя неловко отдернула руку. Танцующие молодые люди растворились, унося очарование, рожденное особенным искусством. - Хотя в детстве мне нравилось рисовать. Но победила любовь к балету.

- Я тоже рисовал, - сообщил Михаил, хмуро разглядывая впитавшую краски ровную поверхность. - Карикатуры в стенгазете.

Варвара закатила глаза.

- О, да! Эстет-любитель! Неподражаемый ценитель возвышенного!

Михаил открыл рот, дабы не остаться в долгу, но я не дала ему такой возможности.

- Варя, скажи, а как ты вообще начала рисовать на стене? - этот аспект меня волновал куда больше, нежели начинающаяся словесная дуэль.

- Сама не поняла, - Варя задумчиво посмотрела на собственные ладони. - Пока вы спали, я пробовала вспомнить, как оказалась на поле. Не вышло. Постаралась отвлечься, думала о детстве, о бабушкиной деревне. Сама не заметила, как начала водить пальцем по стене. Из него полились краски! Не успела оглянуться, как нарисовался бабушкин дом!

Я вздохнула с облегчением. Да, это странное местечко подкинуло очередную загадку. Однако мне стало чуть спокойнее. Стало быть, не я одна проявляю странные способности. Михаил накануне наколдовал ужин, а Варвара умудрилась без красок и кисточек изрисовать нашу темницу.

- Как считаете, стоит попросить на завтрак конкретное блюдо? - Михаил и думать забыл о таинственном и озабоченно почесал вихрастый затылок. - Даже при мысли о капусте, мутит!

- Лучше умывальник попроси! И мыло! - ядовито посоветовала Варя, глядя на чумазое лицо парня.

- А унитаз золотой тебе не надо? - огрызнулся тот.

Я ожидала, балерина сильнее вспылит. Однако наша утонченная барышня быстро отвернулась, тщетно пытаясь скрыть порозовевшие щеки. Надо же, какая стеснительная. Вообще-то Михаил был прав. Увлеченная Вариным настенным творчеством, я совершенно забыла о естественных потребностях организма, и теперь они активно напоминали о себе.

- Мне надо! - ничуточки не беспокоясь о приличиях, объявила я. - Но не унитаз, а отдельный туалет.

Пушечный выстрел меня совершенно не удивил и даже не смутил. Тем более, на этот раз нас выбросило, куда требовалось. Деревянный домик посреди поля (спасибо, что на этот раз без тумана и луж) не являлся пределом мечтаний, но, по крайней мере, был чистым и запирался изнутри. Я рванула туда первая, даже не потрудившись удостовериться, благополучно ли приземлились в новом мире остальные.

Несколькими минутами позже, в ожидании Михаила, а затем и Вари, которая с пылающим лицом скрылась в домике, я, наконец, огляделась. Этому полю, как и тому, куда нас занесло накануне, не было ни края, ни конца. Но выглядело оно значительно приветливее - сочная трава, цветы и даже бабочки над ними. Я так увлеклась, разглядыванием порхающих насекомых, придирчиво выбирающих место посадки, что подскочила, как заяц, когда в двух шагах раздался тихий шипящий свист, и из пустоты материализовался мальчик.

Нет, я не испугалась. Просто не ожидала вторжения. После парка появление людей из пустоты было не в диковинку, тем более, новый гость заглянул в гордом одиночестве. Согласитесь, это не целая толпа во владениях Дунайского! Впрочем, в явлении мальчишки было кое-что странное. Люди в парке появлялись постепенно, уплотняясь и раскрашиваясь, мелкий же шагнул на поле сразу во плоти. Не успела я подумать, насколько быстро мальчишка начнет шарахаться от нас, как он громко хмыкнул, показывая пальцем на туалет.

- Какой-то он у вас деревенский. Вы новенькие, да? Еще не умеете управлять Потоком? Можно, я его покрашу? - и, не дожидаясь ответов на град вопросов, ребёнок звонко хлопнул в ладоши, от чего в деревянный домишко ударил луч света, превращая хлипкое строение из мрачно-серого в весело-зеленое.

Ошарашенные появлением гостя, мы с Михаилом не только разучились разговаривать, но и напрочь забыли о Варе, которая в момент манипуляций мальчика, как раз распахнула дверь туалета. От ее визга, казалось, способны лопнуть барабанные перепонки.

- Ну и ну... - вытаращив глаза, протянул Михаил.

Я вторила ему нелепым покашливанием, за которым попыталась скрыть подкатывающий к горлу истерический хохот. Потому что смеяться было бы неприлично и гадко. Хотя картина, и вправду, получилась еще та. Бедняжка Варя, попавшая под обстрел туалетного раскрашивания, с ног до головы покрылась мелкими зелеными пятнышками. Почти как при ветрянке, если б брызги не попали и на одежду. Мгновение, и испуг на пятнистом девичьем лице растворился, сменяясь яростью раненного зверя. С губ Вари сорвалось рычание, и девушка ринулась в атаку на Михаила. Нашкодившего мальчишку она не заметила.