На этом месте с трудом сдержалась от того, чтобы выйти и хлопнуть дверью. Мне не хотелось слушать всю эту мерзость. Но вместо этого спросила:
— А сами, барон, почему же на дочь ошейник не надели?
— Не смог, — сознался отец не глядя мне в глаза.
Значит, думал он о такой возможности. Думал и, возможно, не раз, как я приезжала в гости, примерялся ко мне с этим ошейником. Как же гадко все это… И то, как он пытается в заботу облечь свои меркантильные интересы… И то, как он поступал со всеми нами… С моими погибшими супругами, со мной… О том, что дочери может быть плохо из-за всех этих смертей, он даже и не подумал… И не задумываясь давил мое сопротивление на корню, грозя сумасшедшим домом и тюрьмой… Как же это мерзко, как гадко… Глаза от сдерживаемых слез щипало неимоверно, но я сидела и крепилась, собираясь дослушать все, а там решить как жить дальше.
— Граф решил сыграть в свою игру и использовал ошейник не по назначению. Об этом я узнал, когда увидел артефакт на герцоге. Видеть я его мог, на тот момент являясь настоящим владельцем этой вещи. И я решил рискнуть, дать согласие на брак и использовать вместо графа Валовски герцога Абиэйгла. У меня всегда оставался запасной вариант с графом. Но ошейник надо было снять. Любым способом… Вот только сделали это раньше чем я смог придумать, как это провернуть.
— По вашему выходило, что умрет один, заменим другим? — с презрением спросила отца. — Это мерзко звучит, барон Файран.
— Тьяна, — Его Светлость с сочувствием глянул на меня, по его губам скользнула понимающая усмешка. — Дай дорассказать барону. Мы до сих пор так еще и не знаем, в чем же причина… Почему нельзя было брать амулет без спроса…
— Молчу, — опустила глаза, чтобы не видеть налитое кровью лицо отца.
— Кто снял ошейник, я вам не скажу, потому что не знаю… А шкатулка, хотелось бы, все-таки, Тьяна, чтобы ты отдала ее своему жениху, а он передал мне. Проклятье уйдет вместе с артефактом, а ты останешься цела и невредима, как и твой будущий супруг, — барон все еще умудрялся держать себя в руках, хоть последние слова и процедил сквозь зубы.
— А что за проклятье, на самом деле, наложено на шкатулку? — спросил маг, человек, который по идее должен был видеть это все сам и знать, но оказался беспомощен перед чужим волшебством.
— Тут все сложно и смутно. Женщины в роду Рианвейлов были хранительницами наследия Елиана Могущественного. Но далеко не каждой можно было доверить хранение. Хранительница артефакта всегда передавала шкатулку той, кто могла сохранить его и передать тому, кто смог бы безбоязненно взять ее в руки и остаться в живых. Вот только по какому принципу отбирался тот, кто мог взять шкатулку и открыть ее, мне неведомо. Бабушка покойного барона Рианвейл несколько тронулась умом и не смогла дать никакого ответа на вопрос, почему отдала шкатулку внуку. А более живых хранительниц не осталось. Ведь в хрониках рода говорилось о том, что мужья или просто случайные знакомые хранительниц гибли, если шкатулка попадала к ним в руки. Я только знаю, что шкатулка должна быть отдана добровольно и тому, кто сможет ее открыть. Если хранительница отдаст ее не тому человеку, то и она, и он оба погибнут. Если шкатулку взять без спроса, то гибнет только тот, кто ее попытался забрать, не спросив. Все это я выяснял методом проб и ошибок. И эти выводы я сделал, пытаясь забрать шкатулку у Тьяны, через разных людей.
«То есть» — сделала я выводы про себя. — «И виконт, и граф, и Дэрт обречены». Такой расклад меня не устраивал. Если граф и виконт заслуживали смерти, то вот хоронить Дэрта мне совсем не хотелось.
— Почему вы молчали все эти годы, барон? — горько спросила отца. — Впрочем, зачем я спрашиваю. Все ясно и так. Вас прельщали деньги отнюдь не бедных женихов. Вам хотелось заполучить то, что было спрятано в шкатулке… Вам хотелось все и сразу. И как всегда вам было наплевать на то, что я чувствую при этом. Иногда мне казалось, что сумасшедший дом, которым вы мне грозили, не самый худший выход из положения… Жаль, что вас нельзя наказать так, как вы наказали меня, выдавая бесконечно замуж и обрекая на то, чтобы хоронила супругов… Вы же не цените никого вокруг себя и не любите, вам все равно сколько умрет людей ради того, чтобы вы достигли цели. И даже не видите, как это грязно и подло… Я стыжусь того, что у меня такой отец и очень сожалею о том, что я ваша дочь.
— Да как ты смеешь! — все-таки взорвался барон Файран и крикнул, брызнув слюной.
Читать дальше