Наталья Гладышева: Принц на черном джипе

Это лето должно было пройти для Татьяны как всегда. Поездка в деревню к бабушке. Море книг, закачанных на планшет. Купание в речке, деревенская дискотека. Подружка Манька. Бескрайние луга, много солнца и хорошего настроения. Танечка, Танюша — так звала ее бабушка — всегда любила эти поездки. Ей, заучке, был чужд мир ночных клубов — любимая тема разговоров одноклассниц — оставлял равнодушным и мир гламура. Ее сердце никогда учащенно не билось при взгляде на прекрасных принцев, глядящих с многообещающим прищуром на тинейджеров с глянцевых постеров. А вот березовая роща недалеко от дома бабушки, спокойная речка, протекавшая рядом с деревней, тихие зори и красочные закаты, были много ближе и милей шума и гама большого города. Будучи мелкой, давным-давно Таня просила родителей переехать к бабушке. Вот только, занятые родители не стали прислушиваться к просьбам единственной дочери. Разве в деревне есть заработок и занятие для двух дипломированных специалистов?

Отец работал на жутко секретном заводе и особо не распространялся о том, чем занимается в течение дня. Подписка о неразглашении. Хороший, талантливый, способный химик. Но не гениальный. Это было постоянным поводом для нытья второй половины талантливого ученого. Будучи востребованным гинекологом и получая зарплату поболе той, что приносил в дом глава семьи, Танина мама с завидной регулярностью проедала плешь супругу, толкая на подвиги во имя золотого тельца. Отец с не менее завидным упрямством пропускал все намеки на собственную несостоятельность, как добытчика, мимо ушей. Не удивительно, что из подобной "спокойной" атмосферы Татьяна была рада сбежать в тишь и глушь деревни.

Ехать приходилось долго. Сначала сутки поездом до городка, в котором состав стоял ровно минуту. Не успел выйти, твои проблемы. Далее, с чемоданом наперевес до маршрутки и далее до пыльного поселка по ухабистым дорогам. А там на отшибе родной домик с резными ставнями. И морщинистая бабушка, которая встретит с распростертыми объятиями, расцелует в обе щеки и прослезится на радостях. Белый платок в зеленый, мелкий цветочек, повязанный на седую голову. Помутневшие с возрастом голубые глаза, старое, цветастое платье да обязательный, белоснежный передник. Как и все бабушки, баба Даша обязательно разохается, будет спрашивать о делах, да рассказывать о всех последних деревенских событиях. Татьяна, пока тряслась в маршрутке — в этом году родители позволили совершить ей путешествие самостоятельно, без присмотра — представляла это так ясно, что чувство де жавю, стоило только переступить порог бабушкиного дома, преследовало ее неустанно.

Девушка расцеловала любимую родственницу в обе морщинистые щеки, радуясь тому покою, что охватил ее душу, стоило только вдохнуть такой знакомый запах свежеиспеченного хлеба. В комнате, предназначавшейся для внучки, ничего не поменялось с прошлого года. Все так же стояли любимые, читанные, перечитанные, книжки на полке. Икона в углу, да потухшая лампадка возле нее. Чистые, ажурные занавески. Окно, выходящее на заросший сад — бабуле тяжело одной поддерживать порядок в саду. Узкий, скрипучий диван, застеленный связанным бабушкой пледом, по левую руку от входа. Лакированный, темный одежный шкаф напротив дивана, да кресло у окошка. На спинке кресла покоится вязанная, белая салфетка. Бабуля большая мастерица вязать крючком. Подушки и прочая постельная "снедь" — одеяло, простыни, наволочки, пододеяльники — нашлись в шкафу.

Татьяна быстро распаковала чемодан, разложила немудреное приданое по полкам и отправилась к бабушке на кухню. Есть блинчики с медом, пить молоко со свежеиспеченным караваем, да слушать все последние деревенские новости. А их был целый ворох. И про соседа Толю, чья коза не так давно поразбойничала в бабулином саду. И про петуха тети Клавы, которого точно нужно на суп, потому как сама хозяйка петуха передвигалась по двору тихой тенью и вдоль стеночки. Даром, что не на карачках. Петух был красавец, всем петухам петух. Черный, с прозеленью хвост. Сама птица вся рыжая, яркая и с характером адского Цербера. Швабра, наперевес с которой тетя Клава выходила до нужника и обратно, не спасала, если в это время куриный король нес вахту во дворе. Он с остервенение бросался на всех, кого считал угрозой для своего гарема. Клевал и драл шпорами так, что теть Клаве пришлось разок полуголой, с разодранным сверху до низу платьем прятаться от разъяренного петушищи за калиткой.