Анна Завгородняя - Невольник из Шаккарана

- Удивительно, - сказала я. Не ожидала подобного от дочери Торгрима.

- Но я то знал, что ты там! - многозначительно кивнул мужчина.

- Так почему не вошел в дом и не убедился в этом лично? - я чуть придвинулась к своему врагу. Ближе, чем стоило и не совсем рассчитала длину его цепей, потому что когда он рванулся ко мне, я только и успела что пискнуть, прежде чем его стальные пальцы сомкнулись на моих запястьях, и я не оказалась прижата к его груди. Широкая шершавая ладонь легла на мои губы, подавив уже рвущийся наружу крик. Я дернулась в его руках, но Орм только тихо рассмеялся на мои тщетные попытки обрести свободу.

- Это конец, - подумала я, но почему-то страха не было. Я понимала, что Орму нечего терять. Гард ясно дал нам сегодня понять, какая ужасная смерть ждет этого пленника, как назидание Сигвальду. Все было продумано и от своего плана Гард отступать не собирался. Что стоило Орму просто одним движением сломать мою шею... Но к моему удивлению он не торопился. Его свободная рука скользнула по моей щеке, ниже, по шее. Очертила контур груди и остановилась на талии. Я снова затрепыхалась в его руках, чем вызвала его улыбку.

- Попалась, синеглазка! - сказал он еле слышно, пока я молилась, чтобы хоть кто-то из стражников заглянув в сарай, дабы убедиться в моей целостности и сохранности. Но никто не зашел.

- Не дергайся, - предупредил мужчина и добавил, - Больно не будет!

Я уже мысленно приготовилась к смерти, как почувствовала, что он убрал руку и тут же к моим губам прижались его губы. Жесткие, властные, они смяли мой рот, подавив во мне все желание сопротивляться. Всего несколько коротких мгновений я растаяла в мужских руках. Что-то чудесное проснулось внутри меня и медленно приоткрыло лепестки счастья, как на солнце раскрывается нежный цветок первоцвета. Но стоило Орму отстраниться, как это ощущение пропало, словно его и не было вовсе. Я оттолкнулась от каменной мужской груди и закричав во всю силу своих легких, наконец-то смогла вырваться из державших меня рук.

Влетевшие в сарай охранники оттеснили меня от пленника, выставив перед собой оружие. Но Орм только рассмеялся, глядя на них и снова сел на тюфяк.

Я выскочила в ночь, напрочь забыв про оставленный в сарае факел и про то, что за мной по пятам следует приставленный ко мне Хоком дружинник. Я просто бежала к своему дому, к тому самому, что мне подарил Тью.

- Госпожа! - услышала я в спину прежде чем с силой захлопнула перед лицом дружинника дверь. Облокотившись спиной на деревянную поверхность, я прижала руку к губам, красная от стыда и непонятного волнения.

Орм не убил меня, хотя мог. И как оказалось, он видел меня на утесе Трюд, но и тогда не сделал мне ничего плохого. Что же ему тогда надо от меня?

Мое бешено колотящееся сердце подсказало ответ. Но я ему не поверила.

Орм сидел удивленно глядя на закрытую дверь, в которую совсем недавно выскочила испуганная Ярина. Он и сам не мог понять, что это на него нашло и что такого он только что сотворил! Поцеловал женщину, мечтавшую о его смерти и почти убившую его. А ведь он собирался покончить с ней, и вот не смог. Столько думал об этом и вот... Когда она уже оказалась в его руках, что стоило ему прервать тонкую нить ее короткой жизни, а не смог и даже более того, он ее поцеловал!

Запустив пальцы в растрепанные волосы, Орм покачал головой. Как он не заметил, когда его интерес к этой девушке перерос во что-то совсем иное? Ведь тогда, на утесе он был твердо уверен, что видел именно Ярину и это не было плодом его воображения, как говорил Сигвальд. Но и тогда он не сделал малейшей попытки проникнуть в дом к знахарке и узнать, там ли Синеглазка, или его все же подвело зрение? Получается Сигвальд был прав, пошутив тогда на корабле, что девушка понравилась ему. Он сразу это распознал, пусть и не нарочно.

Орм глухо застонал, сжал виски пальцами с силой сдавил до боли, словно это могло как-то прогнать надоедливые мысли. Но он не мог сам себе не признается в том, что оказывается все это время был влюблен в Ярину и даже его злость на нее не могла заставить его сделать ей больно. Ведь не зря он тогда запретил Сигвальду преследовать девушку, объяснив это тем, что хочет расквитаться с ней сам. Уже тогда он пропал, хотя, если быть честным, он пропал в тот самый день, когда увидел ее лазурные глаза, супив на земли Торгрима, и вспомнил мальчишку с ладьи Гарда.

За столом было непривычно тихо. Кирстен сидела уткнувшись взглядом в свою тарелку, а Торгрим смотрел на нее с явным сожалением.