Наталья Аверкиева - Три лика пламени

Я плохо помнила, что было дальше… Я приказывала, и мне повиновались — без единого слова, с какой-то исступленной готовностью. И не было разницы между моими братьями и последним мальчишкой.

Огонь погребального костра сливался с огнем факелов на площади Тириона, слова сплетались со словами, выплескиваясь потоком обвинений, требований, каких-то клятв… Я и в самом деле призывала идти в Эндорэ? Найти Отступника и поговорить на языке стали? Безумие гнева прочно завладело мною, спасая от еще более страшной реальности.

Они — да, они слушали меня, — и отблески факелов в сумраке Валинора отражались в сотнях, тысячах глаз гневом и жаждой мести. Они готовы были идти за мной не только в Эндорэ — за приделы Арды. И вслед за моим клинком сотни — в едином порыве взлетели к опоганенному тьмой небу…

Я очнулась… не в Форменосе, не в Тирионе… Разлепив веки, обвела взглядом забранное горным хрусталем окно с золотисто-коричневыми занавесями, цепляющиеся за стены полки со свитками, книгами и просто кипами бумаг, притулившийся в углу стол и стул с высокой резной спинкой. Ну, конечно, моя комната в доме Кователя. Как я попала сюда — хороший вопрос. Вероятнее всего, меня в невменяемом состоянии приволок сам Аллан, после (я зажмурилась, вспоминая кровавый отблеск факелов на стали) зажигательной речи в Тирионе. Вечные Первоосновы, что я наговорила там?

Дверь тихонько скрипнула… На пороге мялись Аллан и Кементари, будто и не в собственном доме, словно они здесь случайные прохожие, а я — хозяйка, и к тому же не самая гостеприимная.

— Так это правда? — Без выражения прошелестела я, упав на подушку. Ну, пожалуйста, прошу вас, умоляю, скажите — нет…

Айнуры подавленно молчали…

Уйти в Эндорэ… Тогда, на площади, полностью завладев их умами и сердцами, легко было кричать о мести и требовать похода в Темные Земли. Придя в себя ровно настолько, чтобы соотносить свои поступки с действительностью, я лицом к лицу столкнулась с последствиями своего красноречия. О, да, нолдоры готовились к войне — с нетерпением детей, увлеченных новой игрой. Кузни звенели и полыхали жаром — мечи, доспехи… Взбудораженные моими речами, обитатели Тириона сновали по городу бессонными духами, готовые идти в Среднеземье хоть сейчас. А что — мы самые умные, самые сильные, самые-самые, да еще и несущие печать Света Амана! Молодые головы поражало в первую очередь: город кипел проснувшимся вулканом. Прислушавшись к их горделиво-хвастливой болтовне, я схватилась за голову: каждый третий был уверен, что сможет лично добраться до Врага и с легкостью одолеть сильнейшего из Древних — видимо, силой своей правоты!

Более того, никто из этих борцов за справедливое возмездие и не думал о том (правда, здесь была и моя вина) как мы вообще попадем в Эндорэ. Будущее представлялось им победоносным и красочным шествием до Черной Цитадели, где затаился содрогающийся в ожидании расплаты Отступник. Да, при виде этого, прости Эру, воинства он и впрямь содрогнулся бы — от хохота…

Я чувствовала себя не просто дурой — управляемой дурой. Алдор дергал за веревочки, я — послушно делала шаг! Он отнял у меня не только отца, он разрушил какую-то часть меня… Ночами, воя в подушку (никто не услышит, никто не увидит моей слабости, потому что правительница не имеет права на слабость), я желала ему худшей из смертей, потери Силы, плена в Амане — навечно!

Повторенные сотни раз на площади Тириона и в тиши спальни, слова стали ядовитой стрелой, улетевшей в Эндорэ вдогонку убийце и предателю, я чувствовала это, как чувствовала расположение самоцветных жил в породе — всем существом. Айа, Высокий! Прими еще один дар от Фэйниель из Тириона! Предпоследний, — я страстно надеялась, что последним станет смерть. Его, моя — какая разница?

— Нет, какова наглость! — Властитель Валинора и всей Арды разгневанным вихрем прошелся по сверкающему паркету своего Зала Раздумий. Думалось ему в последние дни плохо: в голове занозой сидела одна мысль — нолдоры. Эти проклятые нолдоры с их трижды проклятой предводительницей! — Надо же, собрались мстить, благородная ярость воспламеняет сердца… Это все его козни, готов поспорить!