Александр Бычков - Искатель, 2013 №2

После длиннющего пятого звонка Ганин понял, что все его попытки игнорировать суровую действительность обречены на провал и, с трудом встав с кровати, осипщим с похмелья голосом прокричал:

— Сейчас, сейчас, подождите, оденусь только!..

«И кого это в такую рань черти притащили? — недоуменно подумал Ганин. — Неужели пьяный Пашка никуда не уехал, проспав электричку, а теперь вот наутро добрался до меня? Говорил же ему остаться! — нет, намылился на ночь глядя в город… Что за человек, не пойму!»

Ганин быстро подошел к умывальнику с зеркалом, ополоснул лицо холодной водой и внимательно посмотрел на свое отражение.

«Да уж… Ну и рожа… — мрачно подумал он, недовольно рассматривая в пыльном и заляпанном пальцами зеркале помятое лицо с красными полосами на бледной коже, волосяные „рожки“ на голове и темные тени под глазами. — Алкаш, да и только…» Вдобавок изо рта отвратительно несло перегаром.

Затем, взглянув на старинные настенные часы-ходики с кукушкой и увидев, что стрелки показывают семь с половиной утра, Ганин с досадой вздохнул и решил как можно скорее уложить Пашку на приготовленную еще вчера раскладушку, а потом залезть под одеяло и снова погрузиться в объятия Морфея.

Поиски тапочек заняли еще какое-то время, после чего Ганин, по-стариковски шаркая ступнями, побрел к двери, повернул ключ на несколько оборотов, резко потянул дверь на себя и… оторопел от удивления: перед ним было строгое лицо с густыми черными усами, такого же цвета мохнатыми бровями, серьезными, навыкате, карими глазами и густой курчавой шевелюрой на цветной фотокарточке, наклеенной на развороте ярко-красного удостоверения…

— Старший оперуполномоченный областного угрозыска майор Перепелица, — речитативом отрапортовал мужчина, и Ганин испуганно, по-крабьи, молча попятился назад в сени.

Но отвечать ничего и не надо было. Майор Перепелица быстрым и уверенным шагом уже пересек сени и вошел в основное помещение, профессиональным взглядом окидывая все — стены, стол, шкаф, часы, умывальник, лестницу на чердак, полупустую бутылку настойки на столе, раздавленный окурок на полу… Майор был одет в штатское — замшевый мягкий коричневый пиджак, полустертые синие джинсы, кроссовки, под мышкой он держал коричневую кожаную папку.

— Так, так, так, так… Следы попойки, два стакана, два стула… Все ясно, все ясно… — пробормотал еле слышно себе под нос оперуполномоченный и, как бы только сейчас заметив, что находится в чужом доме и что у этого дома есть свой хозяин, повернулся к Ганину и спросил: — Разрешите присесть?

— Да, да, конечно, садитесь, пожалуйста… — закудахтал Ганин, услужливо, но при этом как-то неловко и неуклюже поднося стул под зад оперуполномоченного.

— Спасибо, я сам… — хмыкнул в густые черные усы майор Перепелица и, легонько вырывая у до сих пор находящегося в шоке Ганина стул, сел на него и окинул внимательным взглядом всю его мешковатую, несколько неуклюжую фигуру. Ганину в этот момент захотелось провалиться прямо в подвал. Он покраснел и почему-то почувствовал себя преступником. У него даже предательски задрожали руки-ноги, и он тоже поспешил сесть, но подальше от неприятного визитера, на кровать.

— Курите? — быстро спросил Перепелица, доставая серебряный портсигар.

— Да… то есть нет, не курю — испуганно ответил Ганин.

— Так «да» или «нет»? — недоуменно поднял брови майор.

— Нет… Курил, но бросил давно, лет пять назад…

Майор с уважением посмотрел на Ганина и опять хмыкнул себе в усы.

— Не возражаете?

— Нет-нет, что вы! Вот пепельница…

Оперуполномоченный закурил, молча продолжая осматривать Ганина: всю его мешковатую фигуру в мятой рубашке, опухшее со сна бледное лицо, глаза за большими «черепашьими» очками с очень толстыми стеклами, а потом перевел взгляд на несколько пейзажей на стенах — сосновый лес, излучина реки, колодец у луга.

— Вы — художник? — быстро спросил майор Перепелица, не отрывая взгляда от картин.

— Да… — механически ответил Ганин и тут же спохватился: — Ой, а откуда вы знаете? Я же не представился…

— Мне о вас рассказала гражданка Расторгуева, Татьяна Николаевна, по телефону. Знаете такую? — Он пристально посмотрел в лицо Ганину, тот покраснел и потупил взор.

— Да, знаю. Это супруга моего друга, Паши… — опять механически ответил Ганин и тут же опять спохватился: — Ой, а с ним что — случилось что-то, да?! До дому не доехал, да?! Пропал?! — Ганин вскочил с кровати и забегал по комнате, размахивая руками и громко причитая: — Говорил же я ему, останься на ночь, останься… Ну куда его черти понесли?! Куда?!