Александр Бычков - Искатель, 2013 №2

Все! Дело сделано! В считанные секунды.

Громов рывком ставит Камилова на ноги. Теперь уже у меня нет никакого сомнения, что это он: точный оригинал рисунка Бубнова. Заводим его в квартиру, приглашаем понятых.

А где же мать Камилова?

Я нахожу ее на кухне. С полной отрешенностью на бледном, без кровиночки, лице, она неподвижно застыла на табурете у стола и никак не отзывается на предложение пройти в комнату сына. Но мы и без нее находим то, что искали: пистолет, патроны к нему, пачки денег в инкассаторской сумке, спрятанной за шифоньер. На столе и на книжных полках разбросаны затрепанные порножурнальчики, магнитофонные кассеты с записями передач западных радиостанций, видеокассеты фильмов ужасов…

Громов брезгливо поднимает за уголок один из таких журнальчиков и показывает его Камилову:

— А это дерьмо в каких подворотнях выискали?

— А тебе что — завидно? Тоже на голых баб поглазеть захотелось? — истерично вопит Камилов. — Ну гляди, гляди!

Понятые — две докучливые старушки — при этом все охают и ахают: «Да как же так!.. Да что же это!..» — и вразнобой торопятся заверить, что Эдик «всегда такой хорошенький, такой милый мальчик!». И что мать души в нем не чаяла…

А мать не плачет, лишь беспомощно и растерянно прислушивается к выкрикам сына, а когда его уводят из квартиры, провожает тоскливым взглядом. Мы еще будем беседовать с ней о сыне: как такой «хорошенький и милый мальчик» переродился в циника и уголовника. Будем! Но не сегодня, не сейчас… Ей и без того, чувствуется, горше горького. Может, и думать не думала, на что ее Эдик способен. Хотя, конечно, материнское сердце не проведешь, не обманешь! Да и «грязные» находки в комнате Камилова подсказывают истинную причину его падения.

Мы оставляем в квартире засаду — на случай, если сюда задумает наведаться его сообщница, — и отправляемся в отдел.

На улице уже окончательно стемнело. В открытую форточку машины врывается прохладный ветерок… И так хорошо на душе, так хорошо, что невольно мысленно убегаю к Елене. Целый день с ней не виделся. Как-то она встретит меня, что скажет?

А Лена ничего и не говорит. Лишь печально смотрит и молчит, молчит, молчит… В груди моей все переворачивается от возникшей тревоги. Я уже знаю, что, когда она так смотрит и молчит, значит, чем-то расстроил ее. Но чем?

Топчусь в прихожей и не знаю, что сказать. В комнату уходить не хочется и вот так в молчанку играть — тоже. Тихо и осторожно спрашиваю:

— Что не весела?

Она грустно усмехается.

— Я так ждала тебя сегодня… Неужели и в выходные дни ты не можешь побыть дома?

Облегченно перевожу дыхание.

— Почему не могу? Могу! Вот только разберемся с «Бирюзой»…

Лена недоверчиво качает головой.

— Ой, Демичевский… Свежо предание…

— Знаешь что? Выходи-ка ты за меня замуж, а? — неожиданно для себя выпаливаю я и замираю в тревожном ожидании ответа.

Глаза Лены округляются.

— Ты это… серьезно?

— Конечно!

Она некоторое время молчит, потом с запинкой отвечает:

— Спасибо тебе за лестное… и столь дорогое для меня предложение. Но… замуж за тебя… я пока не пойду.

— Но почему?! — вскрикиваю запальчиво.

Лена предостерегающе вскидывает палец к губам.

— Тише — маму разбудишь.

И вдруг берет в ладони мои руки, как в тот недавний, памятный для меня вечер и целует их.

Непостижимо!

Совершенно сбитый с толку, осторожно высвобождаю руки.

— Как же тогда понимать тебя?

Лена выпрямляется, задумчиво смотрит куда-то в сторону.

— Ты уж прости меня, Демичевский. Я и сама себя не понимаю.

Она переводит на меня взгляд.

— Хочешь откровенно?.. Когда ты появился у нас, показался мне таким молчуном, таким нелюдимым… И захотелось расшевелить тебя… А сейчас вот места себе не нахожу, если не увижусь с тобой хоть денек. Вот ведь как все получилось.

— Тогда почему же… отказ?

— По-моему, ты поторопился со своим предложением. Разве обо мне думал в тот наш вечер?

— Много ты знаешь, о ком я думал, — бурчу с раздражением. — И не такой уж я сухарь, как ты считаешь, нашли бы общий язык.

— Да, ты не сухарь, — соглашается Елена. — Просто был замороженный какой-то… А душа у тебя чуткая, отзывчивая. Потому и прошу — давай пока останемся просто друзьями.

Друзьями? Просто — друзьями? Ну нет, такое мне не подходит!.. А как быть с третьим? С тем же Славиком? Не зря он вокруг нее так увивается…

Лена выжидающе смотрит на меня. Прекрасное лицо ее даже побледнело от волнения.