Кирилл Берендеев - Осада (СИ)

Бахва успел переползти в кусты чертополоха, Манана и Важа, кажется, растворились среди камней, меж которыми прокладывала вода свой нелегкий путь к Черному морю. «Ми-восьмой» вынырнул, откуда никто не ожидал, прямо из-за их холма, обогнув тот по реке. На скорости, едва превышающей скорость пешехода, и на предельно низкой высоте, какая только возможна в горах. Видимо, он хотел вращением винтов сбить растительность на склоне, и таким образом попытаться найти других диверсантов.

Но вид одного только поверженного Нодара почему-то успокоил пулеметчика. Кровь и полная неподвижность заставили вертолет подняться. Через некоторое время «Ми-восьмой» ушел окончательно.

Бахва стремительно выскочил из своего жалкого убежища, бросился вверх по тропе, к Нодару. Его опередил Михо.

– Плохо дело. В бок вошло и голову, возможно, что-то серьезное задето, – сообщал Михо, осматривая и самого командира. – Ты-то сам как? Тоже покровавили?

Бахва только сейчас заметил, что с рукава течет кровь. Он разодрал рубашку, нет, всего лишь царапина – промыть да перевязать. Снизу послышался плеск – Важа и Манана возвращались. Пока они карабкались по склону к неподвижно лежащему Нодару, Михо быстро рубил саперной лопаткой ветви пихт, сооружая из них подобие носилок. Манана шла последней, по привычке глядя в оптику в сторону убегавшей реки.

– Подвел я тебя, – прохрипел Нодар, выплыв из тумана боли. – Извиняй уж, командир.

– Помолчи, – и, обернувшись, – Сестра, морфий, пенициллин и бинты.

Прозвучало, как в операционной. Хотя никто не заметил подобного каламбура. Пуля прошла насквозь, хоть это хорошо, но кажется, не без серьезных последствий. Он осторожно повернул Нодара – выходное отверстие, вернее, вырванный кусок плоти, находился так, что либо почка, либо селезенка вполне могли быть задеты. Да и состояние Нодара не вызывало оптимизма. Двигался он с трудом.

Михо подтащил сымпровизированные носилки, когда перевязка заканчивалась. Рану удалось зашить на пару с сестрой, Бахва уже имел опыт подобного, Манана постигала теорию на практике. Важа все это время стоял рядом, готовый помочь, но от одного вида проделываемых на Нодаре операций его мутило. Только когда пришло время перетаскивать Нодара на носилки, он с радостью вызвался нести товарища, вместе с Михо. Бахва, после недолгой размолвки с сестрой, согласился, что Манана пойдет первой, а он замкнет группу.

Солнце быстро карабкалось в зенит, жара наваливалась удушающая. Вроде как парило, видимо, менялась погода. Нодар попросил пить, Манана, обернувшись, лишь приказала смочить ему губы водой.

– Потерпи, сейчас нельзя.

Нодар медленно кивнул, подчиняясь. И замолчал, скривившись от внезапной боли – морфий, хоть и действовал, но не спасал.

Они перешли речушку и устремились в ивовые заросли. Спускаясь все ниже и ниже по течению, они не сбавляли шаг, хотя и понимали, что в любую минуту могут столкнуться с русскими, хотя бы с теми минерами, что прошли несколькими часами ранее по их маршруту. Солнце вышло в зенит, и начало опускаться, а они все шли. Нодар впал в беспамятство и лишь изредка кривился от боли, стараясь не вскрикивать. Тишину не нарушало ничего. Только шум речушки невдалеке от звериной тропы, которой они шли, да шорох листьев, разбуженных легким ветерком.

Нодар что-то сказал, пробормотал в полузабытьи несколько слов, Михо приостановился, узнать, что случилось. Идущая первой Манана внезапно дернула винтовкой, вскинула на уровень плеч. И произнесла отчетливо, на русском:

– Брось автомат. Руки!

19.

Денис Андреевич находился у себя и тотчас пригласил, едва только ему доложили о моем визите. Я еще раз бросил взгляд на часы, и вошел в кабинет, как в омут нырнул.

Перед тем, как примчаться в приемную, я заскочил в управление информации – узнать, что нового накопал Сергей и его команда. Приятного оказалось мало: за ночь число разоренных кладбищ увеличилось непотребно, перевалив тысячный рубеж. Хуже того, остановить поток самопальной информации, несмотря на подключение отдела «К» службы безопасности никак не удавалось. На сайтах обмена видео каждые четверть часа кто-то непременно размещал снимки сделанные камерой мобильного телефона, где, среди черноты и мрака отчетливо виделись, подсвеченные вспышкой, изуродованные могилы. Или панорамный обзор кладбищ, видимо, через дыру в заборе, с удивленно-восторженными или апокалипсически-мрачными комментариями.

В сети стали появляться и словесные описания безобразий на кладбищах. Их тоже терли, старательно, но они возникали снова и снова –интернетчики поняли, что имеют дело с системой, и начали бузить.