Владимир Геннадьевич - Перстень Аримана

— Ты посмотри! Молодой круахан!

Вокруг старого исполина, вдоль дороги, росли молодые деревца, больше всего похожие на маленькие, золотистые сосенки.

— Значит, не только золотистый флёрныш возродился к жизни, но и круахан тоже.

Скиталец недоверчиво смотрел на эти ростки и почти не верил, что пройдёт каких-то три-четыре тысячи лет и гордые красавцы-деревья взметнутся на трёхсотстометровую высоту… Хотя с другой стороны, учитывая что он бессмертный, то запросто сможет насладиться со временем этим величавым зрелищем.

… А в кустах, на опустевшем берегу моря, лианы связывавшие горбуна после смерти Мэтра, почернели и опали на землю. Горбун встал и отряхиваясь зло прошептал: «Прав Повелитель: дураком ты был, дураком и сдох! Ничего от тебя не осталось — ни-че-го! А я жив и свободен. Чёрная Фея списывает все грехи, и долги тоже, что для меня важнее», — и бесшумно скрылся в лесной чаще.

Они стояли, Влад и Скелос, у центрального камня и поджидали Дэльфи. Старина Скелос вытащил их наружу, пообещав сделать им обоим сюрприз. Правда Дэльфи слегка заартачилась, не желая оставлять колыбель сына, но Скелос безаляпяционным тоном заявил, что Низза с Лиссой и без неё приглядят за малышом.

Центральный валун, где три тысячи лет находился в плену Скелос, неузнаваемо изменился за последнее время. Ивви притащила охапку саженцев золотистого флёрныша и напару с Дэльфи рассадила их по всему валуну, предварительно понаделав в нём с помощью Скелоса отверстий. Теперь чёрный гранитный валун сверкал золотистыми цветками и благоухал на всю площадь. Поддавшись их азарту, Скиталец принёс саженец круахана и тоже посадил его сбоку от валуна. Правда для этого пришлось разобрать приличный кусок каменной кладки на площади. Деревце охотно прижилось на новом месте, росло на удивление быстро и уже сравнялось ростом с башней Часов Исиды. Жако обрадовался ему как маленький, и теперь частенько посиживал среди его ветвей.

— Слушай, Скелос, я давно хотел спросить, как это вышло, что время на Эльфийне словно бы замерло. Как будто и не было этих трёх тысяч лет. Ведь на Земле цивилизация развивалась как ей и положено.

— Это всё Творец. Он специально замедлил развитие на Эльфийне, оставив всё в нерикосновенности. Эта планета — словно бы заповедник магии и волшебства. И ты знешь, я всё больше склоняюсь к тому, что Единый был прав. Вот скажи честно — то, земное развитие, тебе по душе?

Скиталец замялся.

— Ну не то чтобы по душе, но кое что не мешало бы перенести сюда…

— Значит, всё-таки, тут тебе лучше. Я правильно понял?

— Ну теперь-то уж точно лучше. У нас такого чистого воздуха и такой воды не сыскать днём с огнём.

Наконец показалась Дэльфи, а вслед за ней, капризно воркуя, тащился Гриффи. Грифон здорово вырос за это время. Крылья у него оперились, и он подолгу и с удовольствием летал, правда избалованный девичьим вниманием, до сих пор просился на руки. Что учитывая его уже немалый вес, стало весьма проблематичным. Грифёнок тянул уже килограмм на тридцать.

Влад присел и пощекотал его под клювом. Тот довольный закрыл глаза и совсем по — кошачьи замурлыкал.

— И тебе не стыдно, Гриффи? До сих пор просишься на ручки. Ты уже тяжёлый, девчонкам тебя не поднять. Грифон открыл один глаз, посмотрел на Влада и что-то гортанно прокурлыкал.

— Ну вот и молодец, раз понял. А теперь не мешайся, слетай на море, рыбку полови, или по лесу погуляй. Только не играй в партизана, не гоняйся за лесной мелочью, Ивви уже жаловалась на тебя. Грифон что-то утвердительно прокурлыкал, подпрыгнул в воздух и, расправив крылья, стремительно улетел к морю. Влад с интересом наблюдал за полётом этой невозможной помеси птицы с кошкой.

— И как только ты его понимаешь? — спросила Дэльфи, — у меня, как я ни старалась, ничего не выходит.

Влад обнял молодую жену за плечи, поцеловал её волосы.

— А ты повнимательней прислушайся. Он же уже почти по-человечески говорит.

— Да ну тебя…

— Ну что ж, дети, теперь уже можно — произнёс Скелос и, выдержав эффектную паузу, провёл рукой над начальными строками пророчества.