Сара Бреннан - Невысказанное

Она спустилась по лестнице в холл, а потом прошла в библиотеку. Света в ней не было, за исключением лучей садящегося солнца, проникающих через окна. Кэми прошла мимо застекленных шкафов, полных книг в кожаных обложках, и кресел, спинки которых были высокими, как у тронов, и села на диванчик на подоконнике.

Библиотека располагалась на первом этаже, в том крыле поместья, которое находилось рядом с обрывом. Кэми не видела дорожки, но видела Разочарованный дол. Все в ней — и тело, и сознание, и душа — болело. И она не знала, как с этим справиться.

Она только знала, что всем им придется что-то сделать. Ей придется что-то придумать. Хотела бы она, чтобы Джаред был с ней. Он остался стоять у двери в гостиную, не глядя ни на кого, пока она не уснула. Она не знала, что сказать ему перед всеми остальными людьми.

Она могла пойти и найти его. Она вспомнила то утро в ее спальне и подумала, что могла бы отдохнуть, если бы он был здесь, если бы они были вместе. Только она не была уверена, хотят ли ее видеть.

Больше они не были связаны, сказала себе Кэми, и подавила ощущение опустошенности. Кэми подняла глаза, услышав едва различимый скрип двери.

Раньше Джаред никогда ее так не удивлял. Она быстро вдохнула, втянув ртом воздух, чтобы ослабить свой шок. Это было ужасно — видеть его, отдалившегося от нее, когда все его мысли и чувства закрыты от нее, и их не достать, как и звезды в небе. Это напомнило ей их первую встречу, то, как его физическое присутствие ее пугало. Теперь это было всем, что у нее осталось.

Тем не менее, он находился здесь, а это было именно то, чего она хотела.

Он выглядел по-прежнему: золотистые волосы, скрытые тенью, шрам — самая тонкая из светлых линий, а серые глаза — самого своего бледного и будоражащего оттенка. Сегодня жесткие черты его лица выглядели еще жестче: должно быть, ему было настолько же больно, насколько и ей. Она подумала, как она выглядит в его глазах и как, учитывая, что все изменилось, они смогут успокоить друг друга.

По крайней мере, он был здесь. По крайней мере, теперь, когда он был с ней, комфорт и успокоение казались возможными.

Кэми заставила себя улыбнуться.

— Лиллиана очнулась?

— Не знаю, — ответил Джаред.

Его голос прозвучал очень громко для ее ушей, потому что теперь она знала, что он никак не может разговаривать с ней молча. Его губы скривились.

— Но моя мать исчезла.

Кэми открыла рот, чтобы спросить, куда она исчезла, но передумала. Она снова повернулась лицом к Разочарованному долу, где Роб ожидал Линбернов, которые осознают свои ошибки и примкнут к нему.

Она, как и Джаред, прекрасно понимала, куда делась Розалинда.

— Мне жаль, — сказала она.

Она хотела потянуться к нему и утешить Джареда, но больше не знала как. Она не могла потянуться к нему мысленно, а он все время уклонялся от ее прикосновений. Она не была уверена, что выдержит, если он сделает это и сейчас.

— Это неважно, — сказал Джаред. — Единственное, что это значит, — теперь есть еще один чародей по наши головы.

— Мы хотя бы знаем, кто она и как выглядит, — пробормотала Кэми. — Там, по меньшей мере, двадцать шесть других чародеев.

— Ты их посчитала? — Один уголок губ Джареда изогнулся, а боль в груди Кэми стала чуть ли не приятной. Она была рада внезапной силе надежды, хоть та и была болью. — Конечно, ты посчитала.

— Они могут быть жителями Разочарованного дола, а могут быть чужаками. Я видела и того, и того. Если они здесь новенькие, мы можем выяснить кое-что о них, а иначе… нам придется выяснить, кто их наших соседей тайные чародеи, которые хотят нашей смерти, но я не уверена в том, откуда нужно начать расследование.

От этих слов она немного воспряла духом. Все это звучало немного более выполнимым. Кэми надеялась, что знает, как вести расследование.

— Уверен, ты что-нибудь придумаешь, — сказал Джаред.

Его голос всегда было так сложно прочитать, а Кэми этого не замечала, потому что знала, что он чувствует? Она подумала, что его слова были бесстрастными, но, возможно, причиной тому было то, что он был так отдален от нее. Она не знала. Кэми решила принять его слова так, как они и прозвучали, и снова ему улыбнулась, хотя ее губы и дрожали, и улыбаться было до странного тяжело.

Джаред пересек полкомнаты, а затем остановился, прислонившись к одному из застекленных шкафов с книгами. Даже когда он медленно двигался, и она знала, что ему больно, он был изящным. Этого она раньше тоже не замечала.

— Джаред, я хочу поговорить, — начала она, но остановилась от беспомощности. Она не хотела говорить. Она хотела, чтобы разговор не был обязательным.