Светлана Багдерина: Сюрприз

Дождь, собиравшийся всё утро, случился ближе к обеду.

Иван-царевич, отрок Сергий по прозванию Волк, а, главное, их ковер-самолет Масдай к этому времени уже утвердились в мысли, что если уж до сих пор погода не испортилась, то верно, на небе сломался какой-нибудь краник, отвечавший за полив данной конкретной части Белого Света. И что еще день-полдня — и выскочат они из-под грязно-лилового навеса туч под солнечное небо… Но то ли кран оперативно починили, то ли сработал единственный закон, действующий даже тогда, когда все остальные законы бессильно поднимают руки и уходят домой… Как бы то ни было, первые капли упали на спины путников сразу после слов Ивана: «Кажется, дождя всё-таки не будет», а за ними последовали вторые, третьи, а очень скоро и два миллиона двести третьи…

Отчаянные стенания ковра не могли заглушить даже раскаты грома.

— Масдаюшка, миленький, потерпи немного, тут где-то деревня должна быть, большая, практически город! — Иванушка уговаривал ковер, для пущей убедительности расстилая на нем карту рисунком вниз. — Вот, смотри! Глюк…фельде называется! Еще немного…

— …и мы все свалимся, — замогильным голосом договорил Масдай. — От такого количества воды давно бы уже лопнула даже бочка водовоза!

— Точно, что ли? — встревоженно нахмурился Серый: со дня знакомства с Масдаем это был их первый дождь.

— Максимальный объем среднестатистической бочки водовоза…

— Я про «свалимся» говорю! — сердито буркнул Волк.

— Давай проверим, — сухо предложил ковер.

И это было единственное, что еще оставалось сухим на площади в двенадцать квадратных метров.

— Может, тогда, сядем прямо на лугу? — занервничал Сергий. — Только всё равно укрыться негде…

— Город!!! — вскричал вдруг Иван, указуя мокрым перстом влево, на смутные очертания крыш, полурастворенные в пелене падающей с неба воды, как рафинад в чае. — То есть, деревня!.. Или?..

— Глюк?.. — озадаченно нахмурился отрок Сергий.

— Глюкфельд, молодые люди, — терпеливо поправил хозяин постоялого двора завернутых в одеяла постояльцев. — Глюк-фельд. Самая старая и большая деревня во всей округе, если не во всем Вондерланде. И сама знаменитая!

— Чем? — встрепенулся Иван, никогда не упускавший случая расширить кругозор.

— Много чем, — проговорил мастер Айсбан с тихой гордостью отца ребенка-вундеркинда. — Но самая выдающаяся ее достопримечательность появилась в ней только сегодня…

Волк настороженно прищурился: нечего к чужому ковру примазываться, всё равно не отдадим, и не думайте, но хозяин, не обратив внимания на изменившееся настроение постояльца, размеренно продолжил:

— …и это — самый чудесный апельсин Вондерланда!

— Чего?! — вытаращил глаза Серый, ожидавший в списке местных чудес что угодно, кроме какого-то цитрусового.

— А разве так далеко к северу апельсины растут? — недоуменно наморщил лоб Иванушка.

— Конечно, нет. Но тем не менее… — добродушно усмехнулся хозяин и указал рукой на улицу. — Вон он. Глядите!

Лукоморцы подошли к окну, ожидая увидеть какой-нибудь чахлый саженец — и ахнули.

Сквозь завесу дождя у самого края площади, почти упираясь ветвями в окна второго этажа углового дома, маячило настоящее дерево. Высота его была метров пять, и столько же в окружности, казалось, занимала его раскидистая крона. Нижние ветки свисали почти до земли, отягощенные золотистыми плодами. Такие же плоды — один другого оранжевей и задорней — виднелись тут и там сквозь крупные зеленые листья. Вокруг ствола серело пылью сухое кольцо: капли дождя не проникали сквозь густую листву. А внутри него, как в волшебном круге, прятались два человека и самая кривоногая и плешивая овечка, какую Сергий видел в своей жизни.

Люди сидели на корточках, обнимая коленки руками, и переговаривались, а овца топталась на месте, время от времени пытаясь ухватить то лист, то апельсин. Тогда один из сидящих дергал ее за веревку, привязанную к шее, и что-то бурчал. Овечка, словно устыдившись, опускала голову, но стоило ее хозяину отвернуться, как попытка отъесть кусочек деревенской достопримечательности повторялась.

— Дура, — презрительно хмыкнул мастер Айсбан за их спинами.

— Почему это? — слегка обиженный за животное, поинтересовался Серый.

На ее месте он бы тоже не упустил шанса прихватить апельсинчиков.

Пару-другую.

Килограммов.

— Потому что уже раз в двадцатый пытается откусить.