Светлана Багдерина: Свадьбы — не будет!

Внизу на деревенской площади остались провожающие: рыжая молочница — снова невеста, но уже счастливого пастуха, и несколько сельчан. Эрла и ведьму они после девичника больше не видели — то ли те увлеклись подготовкой к созданию благополучной семьи, то ли попытками снять заклинание. Как бы то ни было, Эссельте на них зла не держала и желала им успехов в любом из начинаний — хоть и подозревала, что вероятность и того, и другого равна нулю.

— А дальше все было просто. Почти. Потому что я всё-таки боевой маг, а не какой-нибудь придворный чароплёт, который только этим и занимается, — гордо поигрывая пальцами на посохе, продолжил Адалет. — Я настроил посох на тебя и подготовил заклинание иллюзии. Как только настал нужный момент — активировал, и вместо Эссельте ты увидел перед собой Ханну. Но только ты, и никто другой — и не думай, что это было раз плюнуть!

— Но я действительно видел… думал… хоть и не понял, как она вдруг очутилась… — смущенно забормотал гвентянин, и Агафон покровительственно похлопал его по спине:

— Есть много такое, брат Друстан…

Лекарь улыбнулся.

— А после этого ведьма увидела, что я обнимаю Эссельте, решила, будто что-то случилось с артефактом, и в панике принялась делать то, что… ну, это… с этим… как вы, маги, его называете?..

— Не буду утруждать спецификой, — хмыкнул маг-хранитель, — но в результате мы получили одновременное воздействие на энергетический модуль артефакта тремя потоками — что и было нужно, чтобы снять твое кольцо.

— А второе кольцо? Как оно оказалось на пальце старухи? — спохватился лекарь.

— В самом деле, как? — вопросительно запереглядывались друзья.

Царевна Серафима скромно потупила очи:

— Мне стало жалко ведьму. Столько усилий на создание семей для других — а о себе позаботиться некогда. И когда я увидела, как Селя надевает кольцо на палец Бриана, то подумала, что молодой красавчик-муж и собственный замок — достойная награда за труды на поприще бытовой магии длиною в жизнь. А остальное — быстрота и ловкость рук, и никакого мошенничества.

Примечание автора: упоминаемые героями события происходили чуть более месяца назад в «Невесте Морхольта».

С привкусом мух и комаров.

Только кого — непонятно.

Эффект получился пугающий. Несколько человек даже протрезвели и тут же попытались компенсировать потерю ударной дозой алкоголя.

Конечно, для Олафа такого вопроса не существовало. Трудность для него представлял другой: если он встанет с топорами у парадного входа, а мага поставит на задний, то укараулит ли Серафима с одним мечом все окна, или придется дать ей запасной топор?

Или успеть к самому интересному.

Порванный рукав, грязная юбка и поцарапанная щека показывали, что погоня очень скоро превратилась в спасательную операцию: погруженная во тьму территория заброшенной шахты к долгим преследованиям не располагала.

Как сказал бы Шарлемань Семнадцатый.

На вопрос, куда подевался чудесный ковер, на котором они прилетели, Адалет прикрыл глаза и загадочно пошевелил пальцами — и сельчане благоговейно примолкли: без магии тут не обошлось.

А может, учитывая направление, в котором разговор сворачивал, оно было и к лучшему.

И свободной мебели.

Так звали девушку, героиню известной гвентянской пьесы, лишенную при рождении способности удивляться, преодолевшую немыслимые испытания и препятствия в поисках чародея-отшельника, который смог вернуть ей этот дар путем невероятных свершений в области магии, и умеревшую от передозировки этого чувства через десять минут после получения, когда он показал ей, какая тыква выросла у него в огороде.