Инна Юсупова - Читайте фэнтези! (СИ)

Я закричала, зная, что Жан обязательно меня услышит. Ну что за невезение, неужели я и в туалет должна была идти с охранником?

— Зовешь своего красивого любовничка на помощь? — прошипел мне на ухо Борис. — Он не поможет!

И я почувствовала, как мне в горло уперлась холодная сталь.

Из-за деревьев показался Жан, за его спиной виднелась голова Румиса. Краем глаза я увидела, что к эйл Барну тоже подтянулись какие-то люди, причем один из них тащил связанного пленника. Я увидела, что Румис переменился в лице, и догадалась, что он узнал брата.

— А ну-ка, стойте! Ни шагу дальше, иначе они оба умрут! — скомандовал палач.

Эйл Дэйлин остановился, знаком велев сделать то же самое своим людям. На лице молодого человека читалось страдание.

— Не жалей меня, брат! — крикнул ему пленник. — Мне лучше умереть, чем стать причиной твоего бесчестья!

Но Румис не двинулся с места — и причиной тому был нож, который человек эйл Барна прижимал к горлу его брата. Жан тоже замер в нерешительности, с ужасом глядя на меня.

— Бросай оружие, эйл Крэйл, — усмехнулся Борис. — Тогда девчонка останется жить. Я сделаю ее своей женой, но если ты будешь мне хорошо служить, возможно, когда-нибудь я уступлю ее тебе на пару часов. Под моим наблюдением, разумеется!

Негодяй расхохотался, не обращая внимания на мои пинки, ругань и пожелания ему позорной смерти.

— Не думай обо мне, Элджан! Убей его! — закричала я. — Я предпочитаю погибнуть, чем выходить за этого скота!

Элджан, смертельно побледнев, взялся за рукоять шпаги, а я, больше не думая о приставленном к горлу оружию, принялась с удвоенной силой вырываться.

— Я люблю тебя, Мэл! — с этими словами Жан сделал шаг вперед.

— Криндис, подержи её! — эйл Барн торопливо передал меня одному из своих подручных и тоже схватился за свою шпагу. На мое счастье, палач не решился лишить жизни наследницу Найры — ведь без меня ему пришлось бы распрощаться с видами на графский трон!

Жан молниеносно бросился на врага, но Борис, как оказалось, тоже недурно владел шпагой.

И когда только успел научиться? Наверное, весь этот месяц тренировался!

Я наблюдала за поединком, замерев от страха. Впрочем, все остальные зрители тоже понимали, что от его исхода зависит их судьба. Над поляной повисло напряженное молчание, нарушаемое только звоном шпаг да тяжелым дыханием соперников.

Наконец эйл Барн изловчился и, сделав обманное движение, сумел нанести серьезную рану своему противнику. Белая рубашка Жана вмиг окрасилась кровью. Я отчаянно закричала и вырвалась из рук Криндиса, который, воодушевленный успехом своего господина, на миг потерял бдительность.

Элджан покачнулся, и Борис, торжествуя, собрался нанести заключительный удар — но в этот миг молодой лорд, собрав последние силы, пронзил своей шпагой его грудь. Палач грузно рухнул на землю, а в следующее мгновение за ним последовал и Жан.

Вихрем пробежав через поляну, я перепрыгнула мертвое тело эйл Барна и склонилась над возлюбленным. Кольцо, подаренное Федей, по-прежнему было у меня на руке, и сейчас я сосредоточила все свое внимание на том, чтобы помочь Элджану, из груди которого толчками выливалась кровь, такая же алая, как камень в волшебном перстне.

— Любимый, пожалуйста, не умирай! Прошу тебя, не оставляй меня! Зачем мне Найра, зачем мне весь этот мир, если здесь не будет тебя?…

В этот миг для меня ничего вокруг не существовало — ни Румиса, со слезами обнимающего чудом спасшегося брата, ни сообщников эйл Барна, жалобно умолявших не наказывать их слишком строго… Наверное, даже если бы на поляне вдруг приземлился дракон, я бы и его не заметила!

Наконец вытекавшая из раны кровь остановилась, и на лицо молодого человека медленно вернулись краски. Жан открыл глаза.

— Это правда, ты так сильно любишь меня, Мэл? — прошептал он.

— Конечно, дурачок! — счастливо ответила я.

Теплым весенним днем четыре года спустя мы с Жаном в компании нескольких близких друзей выбрались на пикник.

День был солнечным и ясным, небо было ярко-синим, как бывает только на юге, и даже лёгкий ветерок был приятен. Мы сидели на небольшом пригорке вокруг расстеленной на траве скатерти, а чуть поодаль играли наши дети — трехлетняя Жанна, моя старшая дочь, показывала собранные ею полевые цветы годовалому Федору, нашему младшему ребенку, и своей ровеснице Симоне — дочери Кверкуса эйл Кэйлорра и его молодой жены Мэйри, которая раньше носила фамилию эйл Стин. Эти двое поженились в один день с нами, через две недели после того, как погибли эйл Пэйри и эйл Барн и на острове вновь воцарился мир. Единодушно поддерживаемая подданными, я вновь заняла графский трон. Впрочем, теперь, после того как Шайделлин Сейнийский даровал острову независимость, Найра могла на законных основаниях именоваться королевством — и через несколько дней после свадьбы состоялась наша с Жаном коронация — мы стали Королем и Королевой Найрийскими!