Дэвид Эддингс - Обитель чародеев

Се'Недра услышала сдавленное покашливание за спиной. Король Энхег, белый как полотно, на миг остановился в дверях, не выдержал, повернулся и убежал.

– Леди Полгара, – громко произнесла Се'Недра, обращаясь к волшебнице, пытаясь не столько урезонить её, сколько свести к минимуму материальный ущерб.

Полгара разнесла на мелкие кусочки четыре бесценные вазы, стоявшие на камине, четырьмя резкими движениями пальцев. За окном яркое утро сменилось сумраком, как будто солнце внезапно исчезло с неба, и послышался приглушенный раскат грома, который, как очень хотелось верить Се'Недре, не имеет ничего общего с разбушевавшейся женщиной.

– Что с вами? – спросила принцесса, надеясь отвлечь внимание волшебницы и заставить её прекратить ругаться и сыпать проклятиями.

Вместо ответа Полгара швырнула пергамент в Се'Недру, повернулась и превратила в мелкий белый порошок мраморную статую. С безумным взором она резко повернулась, ища, что бы еще сокрушить, но в дымящейся комнате, усеянной черепками и осколками, почти не осталось целых предметов.

– Нет! – вскрикнула Се'Недра, когда глаза неуправляемой женщины упали на стеклянного воробья, подаренного ей Гарионом. Принцесса знала, что Полгара из всех своих сокровищ особенно дорожит этой птицей, и бросилась вперед, чтобы защитить хрупкое изящное творение.

– Забери это! – прорычала Полгара сквозь зубы. – Убери его с глаз моих долой! – В её глазах бушевало пламя. Она снова повернулась и швырнула огненный шар в дребезжащее окно. Взрыв, который последовал в затянутом дымкой воздухе, был ужасен. Упершись кулаками в бока, она подняла искаженное гримасой лицо и принялась снова сыпать проклятиями. Из черных туч, появившихся невесть откуда, сверкнула молния, и на остров обрушился дождь. Не удовлетворившись разрушением, произведенным в комнате, Полгара перенесла свой гнев на острова моря Ветров, всюду засверкал огонь и загрохотало. Затем, уставившись вдаль, она подняла кулак и быстро разжала его. С небес обрушился ливень невиданной силы. Её сверкающие глаза сузились, и она подняла второй кулак. Дождь внезапно перешел в град. Большие глыбы льда со свистом ударялись о скалы, обдавая цитадель шрапнелью осколков.

Се'Недра схватила воробья, подняла с пола помятый пергамент и выбежала из комнаты.

Король Энхег выглянул из-за угла и спросил дрожащим голосом:

– Ты не можешь утихомирить её?

– Ничто не может утихомирить её, ваше величество.

– Энхег! Иди сюда! – раздался голос Полгары, перекрывавший грохот грома и лавины из осколков льдин, сотрясавший цитадель.

– О Белар! – простонал Энхег, устремляя глаза к небу и спеша к Полгаре.

– Передай немедленно сообщение в Вэл Олорн! – приказала она. – Мой отец, Силк и Гарион прошлой ночью выскользнули из крепости. Снаряжай свой флот и верни их! Мне наплевать, если тебе придется разнести полмира, разыскивая их. Найти и привести их ко мне!

– Полгара! Я…

– Не стой здесь, как идиот, с разинутым ртом! Действуй!

Осторожно, почти с благоговением, принцесса Се'Недра передала стеклянного воробья перепуганной служанке.

– Спрячь куда-нибудь, – сказала она, затем повернулась и вернулась в эпицентр бури. – Так что вы сказали? – спросила она Полгару ровным голосом.

– Мой идиот-отец, Гарион и этот паршивый воришка прошлой ночью сбежали, – ответила Полгара холодным тоном, который производил еще более грозное впечатление от нечеловеческого самообладания, звучавшего в нем.

– Они… что? – тихим голосом переспросила Се'Недра.

– Их нет. Ночью они тайком выбрались из крепости.

– Значит, вы должны отправиться за ними.

– Я не могу, Се'Недра, – ответила Полгара так, словно объясняя неразумному ребенку. – Кто-то должен оставаться здесь. Столько дел висит на мне. Он знал это и поступил так нарочно. Я попала в ловушку.

– Гарион?

– Нет, глупая! Мой отец! – И Полгара снова принялась сыпать проклятья, подкрепляя каждое слово ударом грома

Се'Недра, однако, почти не слышала её. Она огляделась – вокруг творилось невообразимое.

– Надеюсь, вы извините меня, – сказала она, повернулась и пошла в свою комнату, где принялась тоже бить и ломать все подряд, что попадалось под горячую руку, визжа, как камаарская торговка.

Несколько часов продолжались приступы истерики у двух женщин, которые тщательно избегали друг друга в такие периоды. Некоторые эмоции можно с кем-то разделить, но не безумную ярость. Наконец Се'Недра почувствовала, что возможности затянувшейся истерики исчерпаны, и погрузилась в ледяное спокойствие человека, которого смертельно оскорбили. И чтобы ни писал он в своей безграмотной записке, самое малое через неделю всему миру станет известно, что Гарион бросил её. Бегство её жениха вызовет повсюду шутки. Такое невозможно перенести!