Дэвид Эддингс - Колдунья из Даршивы

— Я бы почесывала тебя за ушами, Гарион, — продолжала уговаривать Сенедра, — и приносила бы тебе из кухни вкусные косточки.

— Не пойдет, — решительно заявил Гарион.

Впереди по тенистому ущелью ехали Шелк и Сади. Между ними разгорелся спор.

— Ни за что! — упорствовал Шелк.

— По-моему, ты поступаешь неразумно, Хелдар, — возразил Сади. Евнух сменил свой переливающийся всеми цветами радуги халат на западную одежду — тунику, узкие штаны и сапоги. — У тебя имеется система распределения, а я обладаю доступом к неограниченным запасам. Мы могли бы нажить миллионы.

— Забудь об этом, Сади. Я не имею дел с наркотиками.

— Но ты имеешь дело со всем остальным, Хелдар. Рынок только и ждет товара. Почему ты позволяешь своей дурацкой щепетильности мешать получению хорошего барыша?

— Ты найсанец, Сади. Наркотики — часть твоей культуры, так что тебе этого не понять.

— Госпожа Полгара пользуется наркотиками, исцеляя болезни, — напомнил Сади.

— Это другое дело.

— Не понимаю почему.

— Этого я тебе не могу объяснить.

Сади вздохнул.

— Я очень разочарован в тебе, Хелдар. Ты шпион, убийца и вор. Ты мошенничаешь, играя в кости, изготовляешь фальшивые деньги и отнюдь не щепетилен с замужними женщинами. Ты нагло обманываешь клиентов и втягиваешь в себя эль, точно губка. Ты самый нечистоплотный человек, какого я когда-либо знал, но ты отказываешься перевозить безобидные снадобья, которые сделают твоих клиентов счастливыми.

— У каждого имеется свой предел, — напыщенно ответил Шелк.

Бархотка повернулась в седле, с любопытством глядя на них.

— Это одна из самых захватывающих бесед, которые я когда-либо слышала, господа, — поздравила она спорщиков. — Ваши замечания по поводу морали просто поразительны. — Она лучезарно улыбнулась, продемонстрировав знаменитые ямочки на щеках.

— Э-э… графиня Лизелль, — неуверенно начал Сади. — Зит случайно не у вас снова?

— Случайно да, Сади. — Ослепительная блондинка подняла руку, заранее пресекая протесты. — Но на сей раз я ее не украла. Она среди ночи приползла в мою палатку и сама спряталась в своем любимом убежище. Бедняжка дрожала от холода.

Шелк заметно побледнел.

— Вы бы хотели вернуть ее назад? — спросила Бархотка у евнуха.

— Нет-нет. — Сади вздохнул и провел ладонью по бритой голове. — Коль скоро она счастлива там, где находится сейчас, нам не остается ничего, как оставить ее в покое.

— Она очень счастлива — разве что не мурлычет. — Бархотка слегка нахмурилась. — Думаю, Сади, вам следует последить за ее диетой. У нее, кажется, растет животик. — Она снова улыбнулась. — Мы ведь не хотим, чтобы змея растолстела, не так ли?

— Прошу прошения… — обиженно начал Сади.

В этот момент на корягу впереди спикировал синекрылый ястреб и начал тщательно чистить перья клювом. Когда всадники приблизились, он спрыгнул на землю и превратился в Белдина, бормочущего проклятия.

— Что-нибудь не так, дядя? — спросила Полгара.

— Попал под встречный ветер, который растрепал мне перья. Знаешь, как это бывает.

— Еще бы! Со мной такое случается постоянно. Ночные ветры совершенно непредсказуемы.

— У тебя слишком мягкие перья.

— Не я придумала сову, дядя, так что не порицай меня за перья.

— Впереди придорожная таверна, — сообщил Белдин Белгарату. — Хотите остановиться и попытаться выяснить, что происходит на равнине?

— Неплохая идея, — согласился Белгарат. — Лучше не нарываться на неприятности.

— Тогда буду ждать вас внутри, — сказал Белдин и снова взмыл в небо. Полгара вздохнула.

— Почему опять в таверне? — пожаловалась она.

— Потому что люди, когда выпьют, любят поболтать, Пол, — объяснил Белгарат. — В таверне можно за пять минут получить информацию, которую в чайной пришлось бы вытягивать целый час.

— Так и знала, что ты придумаешь объяснение!

— Разумеется.

Они спустились по лесной тропинке к таверне. Это было невысокое бревенчатое здание. Плоскую крышу изрядно потрепали погода и время. По двору бегали желтые цыплята, а в луже валялась большая пятнистая хрюшка, которую сосали радостно похрюкивающие поросята. У коновязи перед таверной стояло несколько кляч, страдающих костным шпатом, а на крыльце храпел карандиец в побитой молью меховой куртке.

Полгара натянула поводья и принюхалась.

— Мне кажется, дамы, нам лучше подождать в тени.

— Пожалуй, учитывая благоухание, испускаемое этим заведением, — согласилась Бархотка.