Дэвид Эддингс - Повелитель демонов из Каранды

— Любопытно, генерал Атеска, что они здесь делают? — тихо спросил Сади, указывая на это зловещее зрелище.

— Политика, достопочтенный, — сухо ответил Атеска. — Его императорское величество хочет отвратить мургов от их короля. Он надеется заставить их понять, что Ургит виноват во всех их неудачах.

Сади с сомнением покачал головой.

— Я не уверен в правильности этой политики. Жестокость редко вдохновляет на жертвы. Лично я всегда предпочитаю кнуту пряник.

— Мурги привыкли к твердой руке, — пожал плечами Атеска. — Иного обращения они не понимают.

— Почему вы их не снимете и не похороните? — спросил Дарник. Его лицо побледнело от гнева, а голос стал глухим.

Атеска многозначительно взглянул на него.

— Из экономии, почтеннейший, — ответил он. — Пустой крест — зрелище не слишком убедительное. Так что, если мы снимем мургов, нам придется заменить их новыми. Через некоторое время это может стать утомительным, да и люди для распятия рано или поздно переведутся. Эти скелеты великолепно доказывают нашу точку зрения и экономят время.

Гарион старался держаться рядом с Сенедрой, чтобы загородить собой страшный наглядный урок политики на обочине дороги и избавить ее от этого омерзительного зрелища. Она сидела верхом на лошади как бы в забытьи, с безучастным лицом, устремив вдаль невидящий взгляд. Он вопросительно взглянул на Полгару и, заметив, что та нахмурилась, осадил своего коня, чтобы ехать рядом с герцогиней.

— Что с ней такое? — напряженным шепотом спросил он.

— Точно не знаю, Гарион, — также шепотом ответила Полгара.

— Опять эта меланхолия? — Он почувствовал легкую тошноту и боль в животе.

— Не думаю. — Задумчиво прищурив глаза, она в рассеянности поправила капюшон, чтобы скрыть выбившийся из ее черной как смоль прически серебристый локон. — Я за ней понаблюдаю.

— Я могу чем-нибудь помочь?

— Не отходи от нее. И попытайся ее разговорить. Может быть, она скажет что-нибудь интересное для нас.

Однако все попытки Гариона вовлечь Сенедру в разговор успеха не возымели; она если и отвечала на его вопросы или замечания, то, как правило, невпопад.

Над разоренными войной хаггскими полями начали сгущаться сумерки. Генерал Атеска дал команду сделать привал, и его солдаты принялись ставить палатки рядом с почерневшей от огня каменной стеной — единственной сохранившейся в деревне после пожара.

— Завтра к вечеру мы должны прибыть в Рэк-Хаггу, — сказал он. — Вон та большая палатка в центре лагеря — для вас. Сейчас мои люди принесут вам еду. А теперь, с вашего позволения… — Слегка поклонившись, он повернул коня и поскакал отдавать команды.

Когда солдаты закончили ставить палатки, Гарион и его друзья подъехали к той, на которую им указал Атеска, и спешились.

Шелк оглядел разместившийся вокруг палатки караульный отряд.

— Пора бы ему наконец принять решение, — раздраженно сказал он.

— Не понимаю, о чем вы говорите, принц Хелдар, — обратилась к нему Бархотка. — Кто это должен принять решение?

— Атеска. Он, конечно, сама вежливость, но выставляет вокруг нас вооруженную охрану.

— Вероятно, охранники здесь для нашей же безопасности, Хелдар, — предположила она. — Ведь мы все-таки в зоне военных действий.

— Конечно, — хмыкнул он. — Коровы тоже летали бы, будь у них крылья.

— Бесподобное замечание, — восхищенно протянула она.

— Я буду очень признателен, если ты наконец прекратишь.

— Что прекращу? — В карих глазах метнулось наивное удивление.

— Ладно, хватит.

Ужин, приготовленный поварами Атески из солдатского пайка и поданный на жестяных тарелках, был неприхотлив, но сытен. Палатка отапливалась жаровнями с древесным углем, а свисавшие с потолка масляные лампы наполняли ее золотистым мерцанием. Обставлена она была по-военному — складными кроватями, столами и стульями, а стены и пол покрывали красные ковры.

Отодвинув тарелку, Эрионд с любопытством огляделся.

— Они предпочитают красный цвет, не правда ли? — заметил он.

— Я думаю, он напоминает им кровь, — безучастно ответил Дарник. — Они любят кровь. — Повернувшись, он смерил ледяным взглядом безмолвного Тофа. — Если вы поели, извольте выйти из-за стола, — холодно заметил он.

— Дарник, как это невежливо, — с упреком сказала Полгара.

— А я и не собираюсь быть вежливым. Прежде всего я не понимаю, зачем ему быть рядом с нами. Он предатель. Пусть и отправляется к своим друзьям.

Великан молча, с унылой миной поднялся из-за стола. Он уже приготовился сделать рукой один из тех неясных жестов, с помощью которых привык общаться, но Дарник демонстративно повернулся к нему спиной. Тоф вздохнул и, пройдя в угол, неслышно опустился на пол.