Виктория Бесфамильная - Когда пропадают дедушки (СИ)

— Подъем, — голос был настолько громким, что, казалось, прокричали прямо над ухом. Лоре натянула плащ на голову, чтобы как‑то спрятаться от шума и попыталась вспомнить, что ей снилось.

— Подъем немедленно, — сержант грубо сорвал с нее плащ и, наклонившись, прокричал прямо в ухо, даже покраснев от натуги. — Подъем воин.

Немного опешив от такого способа пробуждения, Лоре медленно села и сладко потянулась. Затем, медленно оглядевшись по сторонам и с любопытством проследив за суматохой, царящей в лагере, она обернулась к своему командиру и вежливо произнесла:

— Спасибо, но я, пожалуй, еще немного посплю.

На какое‑то мгновение у этого, видавшего всякое, вояки даже перехватило дыхание от такой наглости и несколько минут он произносил только отдельные звуки.

— Вам, наверное, лучше выпить воды — участливо поинтересовалась Лоре, которую обеспокоило поведение командира.

Вместо ответа сержант поднял Лоре на ноги и, наклонившись, прорычал ей прямо в лицо:

— Десять кругов вокруг лагеря, немедленно.

Лоре хотела было возразить, но что‑то в глазах сержанта подсказало ей, что этого лучше не делать. И она, покорившись злой доле, отправилась совершать марафон вокруг лагеря. На последнем круге Лоре пришла к выводу, что в армии ей совсем не нравится, и только неумолимый взгляд командира удерживал ее в этот момент на ногах. Измученная и невероятно уставшая, Лоре рухнула на свой плащ, не в силах пошевелиться.

— Я принес тебе завтрак — Оксидан поставил рядом с ней миску с каким‑то темным варевом, густым и невкусно пахнущим. — На вид не очень, а на вкус ничего, и сытно.

— Окси, мне здесь не нравиться. Разве это разумно, заставлять бегать с утра пораньше? И вообще, народу много, еда какая‑то страшная, все кричат. Может быть нам лучше уйти.

— По — моему, нас не отпустят, — возразил гном, пощипывая бороду. — Кажется, вчера при записи, сержант упоминал о чем‑то таком. И потом, как же дедушка?

— Дедушка, — Лоре вздохнула, — и зачем он только потерялся, — и хотя мысль о дедушке не привела Лоре в чувство, она послужила достаточным основанием для того, чтобы Лоре попыталась вести себя достойно гордого имени Лонгвилей. — Ладно, что там у нас на завтрак?

— Вот, — гном протянул ей миску. — Кстати, пока ты бегала, я тут узнал план занятий. Думаю тебе он не понравиться.

— Почему? Я люблю заниматься, — возразила Лоре.

— Ну, сейчас узнаешь, — вздохнул гном, заметив приближение сержанта.

— Стройся, — громкий сержантский рык заставил Лоре пересмотреть свои взгляды о том, что вхождение в столицу в составе победоносной армии является единственно верным решением.

Вы думаете самое трудное в путешествие это дорога? Самое трудное в путешествие это перепутье, когда не знаешь в какую сторону нужно шагать и никак не можешь сделать выбор. Именно на таком перепутье и оказалась Лоре. С одной стороны она была убеждена в том, что сначала надо найти дедушку. Но как только в поле ее зрения попадала драконообразная собака, Лоре понимала, что идти надо непременно на восток, в горы, чтобы найти маму Коши. Но как бы трудно не было принимать решение, сделать это становится практически невозможным, когда тебе не только мешают, а что еще хуже, стараются помочь. И каждый в меру своих возможностей. Мнение Коши, самое важное, в расчет не принималось, именно потому, что самого дракона кроме особенностей горения различных материалов ничего не интересовало, Оксидан мог найти в пользу любого решения множество доводов за и столько же доводов против, а Фил вообще заявлял, что нужно вернуться домой и ждать дедушку там, как и положено воспитанной внучке. Ко всему прочему добавлялись трепетные знаки внимания, которые сержант оказывал новобранцам, проявлявшиеся обычно в беге, каких‑то бессмысленных, с точки зрения Лоре, упражнениях, чистке оружия и размахивании мечом (от стрельбы из лука Лоре и Оксидана освободили из‑за их маленького роста, так как у них было больше шансов попасть в своих солдат). И поэтому вечером, во время отдыха, когда, казалось бы, можно сесть и подумать и что‑то решить, сил у Лоре оставалось только, чтобы дойти до палатки и рухнуть на самодельное ложе. Сил гнома хватало на то, чтобы дойти до повара и получить их паек, который делился между гномом, Лоре и большей частью, чаще всего мясом, отдавался растущему организму дракона. За всеми эти занятиями и мыслями Лоре совсем не интересовалась окружающей жизнью, и досужие разговоры проходили мимо нее. Поэтому она не знала ничего не о новых законах, принятых повелителем Сореем, ни о том, как он нарушает заветы своего отца, ни о творимых им злодеяниях, ни о прочих ужасах. Лоре стояла на распутье и никак не могла выбрать в какую сторону идти. Но жизнь умнее всех тех, кто ее проживает, и рано или поздно решает за вас сама. Поэтому, дав Лоре немного времени, жизнь, устав ждать, подсказала ей ответ, разнесшийся однажды утром по лагерю громким криком «Поход». Слово было новым и необычным, таинственным и загадочным, и было неизвестно, что именно это может означать. Именно так думала Лоре, складывая в котомку свои немногие вещи и пытаясь пристроить меч. Многотысячная армия наконец‑то сдвинулась с места.