Кевин Хирн - Преследуемый (ЛП)

Именно сейчас фигура на бледном коне начала смеяться. Все на лужайке даже дышать перестали и слушали хриплый, грубый смех фигуры и задавались вопросом, что тут смешного.

Воспользовавшись паузой, неуверенностью Энгуса Ога и сухой землей, я напал. Ну что ещё сказать? Я его приговорил к смерти, и он показал, что не собирается смиренно покориться приговору, так что мне только и оставалось, что довести дело до конца.

Я бы хотел, чтобы тут был один из этих самых шикарных моментов из аниме, когда, знаете, герой втыкает меч в кишки нехорошему дядьке, и всё трепещет, даже капельки пота, а нехороший дядька плюётся кровью и что-нибудь такое говорит тоненьким удивлённым голоском, типа «даааа, это действительно меч Хаттори Хандзо», и тут же умирает. К сожалению, так не вышло.

В молодости Энгус был хорошим мечником; он помогал фениям в одном-двух трудных случаях; им в бою можно было полюбоваться (не то, что Брес). Энгус отразил первый поток моих ударов, продолжая браниться и обещая искалечить моё тело, а потом вырыть кости всех моих потомков и сварить из них клейстер для обоев, и тэдэ, и тэпэ. Он пытался отойти назад, выйти из схватки и получить свободное место для начала контратаки. Вот этого как раз я позволить ему и не мог, поэтому и продолжал атаку и понял, что мы оба сражаемся по древним ирландским схемам — наверное, он других и не знал. Но я-то, конечно, знал и кое-что ещё. Я провёл века в Азии и последние десять лет — в дуэлях с вампиром совсем не для того, чтобы опять катиться по старой колее. Я поменял схему атаки на ряд китайских приёмов, которые включали некоторые обманные движения запястьем, и это принесло мне некоторый успех: он ударил мечом вверх, чтобы отразить удар сверху — но оказалось, что удар идёт cбоку. Лезвие глубоко вонзилось в его левую руку над плечом, и я вырвал его, когда услышал, что оно ударило по кости. Он завыл от боли, и, как мне показалось, пытался что-то сказать, но слюни и бешенство не дали мне расслышать ни слова. Его левая рука теперь стала бесполезной и висела, как веточка мескитового дерева, сломанная муссоном, и равновесие у него, видимо, нарушилось. Я мог бы даже попробовать заключить пари — если у тебя неважно с равновесием, то бой на мечах ты вряд ли выиграешь.

Я отошёл и оставил его истекать кровью, позволяя ему слабеть с каждой секундой. Ему придется использовать какую-то часть силы, чтобы остановить кровотечение, а мне этого и надо было; он всё-таки будет ослаблен, и не сможет соединить мышечную ткань достаточно быстро. Теперь была его очередь атаковать. Я знал, что он так и поступит; в этот момент мы ненавидели друг друга, как только могут ненавидеть два ирландца — а это довольно много.

— Ты преследовал меня веками, — прорычал я. — И ты мог бы преследовать меня и дальше, но твоя мелкая ревность к Бригите привела тебя к такому концу.

— Это тебе конец, хочешь ты сказать! — проревел Энгус, совершенно пропустив мимо ушей то, что я пытался свести все его запутанные планы к соперничеству между братом и сестрой. Он бросился на меня с длинным ударом по диагонали, вложив в него всю свою силу. Но теперь я уже знал, как он сражается — те же старые приёмы. Я увидел, куда идёт удар, и я знал, что я быстрее и сильнее. Я отразил его удар и ударил своим мечом по широкой дуге направо, так что его меч оказался под моим, когда я опустил его и рука, в которой он держал меч, получила удар прямо перед ним. Я быстро выступил вперед и прорубил Фрагарахом через его шею, пока он не успел восстановить равновесие и попытаться отразить удар. Его голова с удивлённо расширенными глазами откатилась назад и закрутилась, скатившись со спины, пока он падал на землю.

— Нет, я хотел сказать, что это тебе конец, — ответил я.

Смерть снова расхохоталась и погнала коня к нам. Я стоял в сторонке, когда всадник потянулся вниз и подобрал голову Энгуса Ога с земли, затем заставил коня снова повернуть к огненной яме — не переставая безумно хохотать.

Рот бога любви не шевелился, но я всё-таки слышал, как он протестует: Нет! Морриган должна забрать меня! Не ты! Морриган! Забери меня в Тир на Ног! Морригааааан!

Бледный конь Смерти прыгнул с всадником и грузом в огненную яму и снова спустился в ад. Наконец, я освободился от Энгуса Ога.

Ну ладно, всё закончилось. Теперь спусти меня с этой цепочки и купи мне антрекот, — сказал Оберон.

Считай, он твой, приятель. Давай-ка я сначала отпущу волка-оборотня, чтобы Стая не подумала, что я их обижаю. Ты же знаешь, тут нужна кое-какая дипломатия, а?