Кевин Хирн - Преследуемый (ЛП)

— Ну что, он же теперь, конечно, мёртв, чего же ты ждешь?

Я ещё не умер, Энгус. Может быть, я умру сейчас, как эта пустынная земля подо мной — а может быть, и нет. Орда демонов выла и скрежетала зубами — тяжёлый случай, их сильно жгла (а может быть, и холодила) изжога: про меня они забыли по большей части. Холодный Огонь на летучих существ не подействовал, так что гигантский комар снова меня нашёл и начал высасывать насухо. В отличие от нормальных комаров, он не пользовался местным обезболиванием, чтобы приглушить боль, когда начал меня кусать. Но готов поспорить, что от его слюны потом будут гораздо более противные последствия — если, конечно, я до этого доживу.

Демоны, которых я поразил, разными способами издыхали от холодного огня; кое-кто растаял в лужицу липкой дряни, кое-кто взорвался, а некоторые на мгновение вспыхивали, перед тем, как рассеяться пеплом. Так кончил тот, кто сожрал моё ухо — больше я про него не слышал, и заценить Iron Maiden я теперь тоже вряд ли смогу.

— Что происходит? — риторически поинтересовался Энгус, затем ответил именно так, как должен был ответить такой невыносимый чудак на букву «м». — Ах да, я вижу. Холодный Огонь. Но, наверное, это значит, что он слаб, как котёнок. А где же меч. Радомила?

Меч был похоронен под липкими останками демона в паре ярдов от меня. Откуда она может что-то об этом знать? И что он приказал ей сделать раньше? И кстати, Энгус, собираешься ли ты сделать что-нибудь с демонами, которых я не поразил Холодным Огнём, ну, например, с тем летучим, что сидит у меня на груди, и теми, что вышли из ямы после того, как я использовал заклинание, но до того, как ты её закрыл? Наверное, он всех отпустит восвояси, они смоются и затеряются среди населения Апаче Джанкшн ( Апаче Джанкшн — город в Аризоне с населением около 35 000 человек).

Волки-оборотни разрывали всё, что приближалось к Халу или Оберону — это хорошо. Но чтобы разорвать эти серебряные цепи, им потребуется моя помощь, а я теперь и себе помочь не смогу.

Радомилу, казалось, сейчас хватит удар.

— Я не могу его найти! Я знаю, что он тут, но я не могу на него показать!

— Тогда объясни мне, зачем ты вообще мне нужна! — выплюнул Энгус. — Единственное, что ты мне обещала — это что ты сможешь найти меч и принести его ко мне даже если он снимет плащ, который ты положила на него. А теперь ты говоришь мне, что не можешь?

Ха-ха. Я плащ не снимал. Это сделала Лакша, и когда она его сняла, она, видимо, уничтожила любой «жучок», которые теперь пытается найти Радомила. Лакша не пыталась скрыть природную магическую «подпись» Фрагараха, поэтому Радомила знала, когда я достал его из ножен — она просто не могла найти его на местности. Кстати о Лакше — наверное, к этому моменту она уже должна была бы что-то сделать?

Радомила как раз собиралась что-то резко ответить Энгусу, когда её глаза распахнулись и стали блуждать. А, вот, поехали. Этот взгляд означал, что Радомила поняла, что кто-то взял её задницу в оптический прицел. Но этот след затереть она не могла — это же была её собственная кровь.

— Отвечай мне, ведьма! — Для бога любви Энгус был удивительно глух к невербальным сигналам. Радомила вообще не беспокоилась о нем или о каких-то обещаниях, которые она ему тогда дала. Она в отчаянии старалась найти способ отвратить то, что должно было на неё обрушиться.

Слишком поздно. Её череп обрушился внутрь с четырех сторон, как будто четыре железнодорожника стукнули своими молотками абсолютно одновременно с юга, севера, запада и востока. Куски мозга и крови забрызгали внутренность клетки и даже замарали чистенькие доспехи Энгуса Ога.

Вот именно поэтому я страдаю такой паранойей — как бы ведьмы не получили мою кровь. Дневник друида, 11 октября: «Никогда не раздражай Лакшу».

Гигантский комар резко вытащил свой хоботок и улетел — он ещё не наелся, так что я решил, что кто-нибудь побольше и позлее идёт, чтобы меня покусать.

Оно, конечно, не было больше, но определенно было позлее. Когда в мою грудь вонзились когти, я узнал боевую ворону — Морриган, Избирающая Убитых. Глаза её были алыми. Плохой признак.

Энгус Ог тоже её узнал, и, наконец, увидел, что я лежу среди всех останков его демонической армии: он крутился, пытаясь понять, как его любимая ведьма попала в такую мясорубку. Он неуверенно посмотрел на смерть, которая, ничего не предпринимая, наблюдала за всем этим, но фигура в капюшоне покачала головой ему в ответ, и затем указала в том направлении, где лежал я. Смерть указывала на Лакшу, которая была в лесу у меня за спиной (конечно же), а не на меня, но Энгус сделал логичное предположение, принимая во внимание, что информации у него недоставало.