Евгений Эс - Седой

Неожиданно сосед бизнесмен страшно зарычал. Он распахнул свой кейс, с которым не расставался ни на минуту и вытащил сверкающий кристаллами предмет культа.

— Держи! — он безапелляционно сунул Виктору этот предмет в руки и пригрозил: — И не вздумай отпускать, чтобы ни происходило! В это вложено средств больше, чем в американскую лунную программу. Держи изо всех сил!

Его губы задвигались — он с непонятной злостью забормотал что-то тихо и неразборчиво, а пальцы стремительно зашевелились, словно лапы паука опутывающего жертву. Возможно, от страха он тоже сошел с ума, но только по-своему.

Салон все сильнее и сильнее заполнялся едким раздражающим дымом. Пассажиры начинали кашлять и прикрывать лица платками. Сверху с шумом выпали и повисли, болтаясь на веревочках, прозрачные кислородные маски. Виктор торопливо схватил ее одной рукой, нацепил на лицо, а другой рукой продолжал удерживать, тяжелый предмет культа доверенный ему бизнесменом. А затем последним аккордом раздались частые звонкие щелчки, словно по корпусу стали бить пули, выпущенные из сотен ружей (это отлетали заклепки из обшивки), самолет задергался в предсмертной агонии и под душераздирающий треск металла опрокинулся на одно крыло и камнем рухнул вниз в окончательном неконтролируемом падении.

И снова самолет заполнился отчаянными криками обезумевших от страха людей, и вновь поднялись в воздух предметы и вещи, и вспугнутыми бабочками заметались по салону серо-зеленые стодолларовые банкноты. Самолет вошел в неуправляемый штопор, это было видно потому, как солнце бешено закрутилось вокруг воздушного судна, мелькая частыми вспышками в иллюминаторах то с одного, то с другого борта. Сомов и представить себе не мог такого леденящего ужаса, который его сковал. Несмотря на кислородную маску, он задыхался, сердце бешено колотилось, пытаясь выпрыгнуть из грудной клетки, волосы по всему телу встали дыбом. Секунды кошмарного падения казались вечностью, и каждая была наполнена невыносимым страхом и беспредельным отчаянием.

В этот момент, сквозь безумные крики пассажиров, вой надрывающихся двигателей и треск рвущегося металла он услышал из кабины пилотов знакомую ему по авиасимуляторам фразу электронной системы предупреждения о столкновении с землей. Аварийная система, не замолкая повторяла тревожный сигнал — отрывистые звонки и два слова на английском «pull up», то есть — «тяни вверх». Автомат, надрываясь буквально вопил:

— Pull up! Дзинь-дзинь! Pull up! Дзинь-дзинь! Pull up!

Виктор понял, что это последние мгновения его жизни.

И мир вокруг взорвался безмолвной черной вспышкой.

Сомов неподвижно лежал на земле, уткнувшись лицом в траву. Озорные травинки упирались прямо в нос и приятно щекотали. Легкий ненавязчивый ветерок изредка шевелил волосы на макушке, спину и затылок пригревало солнце. Виктор бездумно слушал, как стрекочет вокруг нестройный хор кузнечиков, тупо разглядывал растительность перед собой и вдыхал ее дурманящий аромат. В душистый запах трав вклинился неуместный здесь запах окалины. Безмятежность исчезла, как только он вспомнил только что пережитую авиакатастрофу. Но страх не успел вернуться полностью, как его тут же сменило чувство огромного счастья, что он живой. С радостно бьющимся сердцем, Сомов осторожно перевернулся, приподнялся и сел. Посмотрел на мир одним глазом, затем вторым — слава богу, зрение в порядке. Осмотрел руки, ноги, подвигал ими, наклонился, проверяя позвоночник. Боли нигде нет, тело без видимых повреждений. Поднялся на ноги — все в идеальном порядке. Просто чудо какое-то. Радость, счастье, восторг, все эти чувства одновременно нахлынули и переполнили его. Атеист Сомов поднял глаза к небу. Он был близок к тому, чтобы уверовать в бога.

— Спасибо, Господи, — прошептал он и впервые в жизни неумело перекрестился слева направо.

Вытер увлажнившиеся от переизбытка чувств глаза.

Рядом с ним, примяв траву, лежала целехонькая сумка с ноутбуком, а в метре от нее зиял чернотой аккуратный выгоревший круг, с остывающими каплями метала и остатками пепла, которые уже уносил ветер. По форме и размеру это несомненно были остатки того самого предмета культа, который ему передал в самолете сосед. Некоторое время Сомов завороженно смотрел на черное выжженное пятно. Было абсолютно необъяснимо, почему артефакт целиком и полностью сгорел и расплавился, а ноутбук остался цел и невредим. Да и сам юноша нисколько не пострадал. Впрочем, не совсем. Только сейчас Витя ощутил слабое жжение в кончиках пальцев. Внимательный осмотр выявил явственное покраснение на подушечках пальцев, напоминающих легкий ожог. Что за чертовщина? Он с опаской покосился на выгоревшее пятно, от которого все еще шел жар, а вокруг пожухла и завяла трава. С богом это уже как-то не ассоциировалось.