Меган Уолен Тернер - Царь Аттолии (ЛП)

— Лаекдомон. Конечно. Как я мог забыть о тебе?

— Не знаю, Ваше Величество. Но надеюсь, что теперь, когда вы обо мне вспомнили, не скоро сможете снова забыть.

Гвардейцы молчали. Телеус шагнул вперед и открыл рот, чтобы заговорить, но царь отогнал его прочь. Телеусу пришлось ограничиться угрожающими взглядами, которые Лаекдомон отказывался замечать.

— Я не думаю, что забуду тебя, Лаекдомон. Я сделаю тебе такое же предложение, как и твоим товарищам. Побей меня, и я не буду сокращать гвардию, — сказал царь.

Он поморщился, поднял меч поперек рта и прикусил лезвие, оставляя обе руки свободными, чтобы помахать ими в воздухе, разминая усталые мышцы. Потом он выплюнул меч в ладонь.

— Вы стали бы улыбаться шире, Ваше Величество, если бы имели дело с настоящим мечом.

— От моего внимания не ускользнуло, что все вокруг не одобряют мою манеру обращения с тренировочным мечом. Может быть, ты объяснишь мне, почему?

— Суть упражнений заключается в том, чтобы приобрести навык владения настоящим оружием. Если вы не считаете свой меч настоящим, Ваше Величество, вы не достигнете цели. Здесь, в Аттолии, — снисходительно добавил он, подчеркивая чуждость Евгенидиса своему окружению, — нас учат уважать деревянный меч, как настоящее оружие, и не допускать бездумных ошибок.

— О, — насмешливо ответил царь. — А мы в Эддисе учимся убивать любым оружием, которое имеем в руках.

Он поднял меч.

— Готов?

— Готов, — сказал Лаекдомон.

— Начали.

— Капитан? — спросил Костис.

Он волновался. Телеус пожал плечами.

— Я здесь не главный, Костис. Если он решил идти в ловушку с широко открытыми глазами, я не имею права останавливать его.

Они оба с тревогой наблюдал за схваткой.

Солдаты вокруг замерли в неловком молчании. Не было слышно ни отрывистых комментариев ни криков в поддержку Лаекдомона. Все знали, что на карту поставлено очень многое, но что-то в поведении Лаекдомона отпугивало его сторонников. Ради гвардии они не хотели, чтобы царь выиграл, но все-таки им было трудно болеть за Лаекдомона, так что они просто стояли и смотрели.

Царь оттолкнулся левой ногой и повернулся, опираясь на правую, когда Лаекдомон попытался зайти с фланга.

— Капитан, — раздался рядом тихий голос лейтенанта. — Ее Величество здесь.

Царица со своими служанками вышла на тренировочный двор. Она была не единственным наблюдателем. Казалось, здесь собралась большая часть двора. Придворные выстроились на террасе над плацем и стояли группами на стенах. Костис с растущей тревогой посмотрел на Телеуса.

Телеус подошел к царице. Она приказала слугам установить помост и кресло. Когда стало известно о ее прибытии, гвардейцы разомкнули круг, чтобы предоставить ей беспрепятственный обзор. Пока Телеус шел к ней, она успела сесть в кресло и спокойно расправить складки платья. Ее служанки двумя шеренгами выстроились за спинкой кресла. Придворные царя продефилировали на фланг. Телеус наклонился, чтобы тихо сказать ей несколько слов.

Ее поднятая рука опередила его. Она жестом подозвала Костиса.

— Это была твоя идея?

— Нет, Ваше Величество. То есть, я хочу сказать, да, я просил царя тренироваться со мной. Но я понятия не имел, что из этого получится.

Он с усилием избегал обвиняющего взгляда Телеуса.

— Твои люди выглядят удивленными.

— Ваше Величество, — сказал Телеус, — вы должны остановить это.

— Я? Разве я могу приказывать царю?

— Он остановится. Если вы попросите, — настаивал Телеус.

Аттолия покачала головой.

— Тогда я остановлю его, — заявил Телеус и обернулся.

— Капитан, — голос царицы звучал мягко, но Телеус покорно повернулся к ней.

— Его убьют, — предупредил он.

— Будем надеяться, что нет.

— Он устал. Он ранен. Лаекдомон может убить его одним ударом. Позвольте мне арестовать его, пока еще не поздно.

— Арестовать царя?

— Арестовать Лаекдомона, — Телеус был уже не в том состоянии, чтобы оценить шутку царицы.

— За что арестовать? Разве у тебя есть доказательства, что это нечто большее, чем обычный спарринг?

— Позвольте мне арестовать его, и я вытащу из него доказательства клещами.

Царица покачала головой.

— Почему нет? — беспомощно спросил Телеус.

— Потому что царь не отступит, Телеус, — сказал Орнон, присоединяясь к ним. — Вы, наверное, заметили, — сказал он. — Царь скулит, жалуется и избегает малейшей ответственности. Он пользуется всеми возможными увертками, но он никогда не отступает. — Орнон пожал плечами. — Никогда.