Светлана Крушина - Все пути ведут на Север

— Я прекрасно понял вас, ваше величество, — так же тихо ответил Альберт и низко поклонился.

Возвращение в Эдес оказалось еще более приятным, чем ожидала Илис. Уже на второй день пребывания во дворце она получила целую стопку посланий от своих столичных знакомых. Оказывается, все те молодые люди, с которыми познакомил ее Марк, помнили ее и, едва прознав о ее возвращении, тут же поспешили выразить свою радость в связи с этим событием. И наперебой приглашали на обеды, ужины и танцы. Илис читала послания, умилялась и удивлялась тому, какой глубокий, оказывается, след успела оставить в памяти столичной молодежи.

Имелось среди горы писем и послание от князя Рувато Слоока, написанное чрезвычайно просто, сдержанно, и вместе с тем как-то безлично. Содержало оно одни лишь общие фразы, и Илис почувствовала невольное разочарование. Сама не зная почему, она ожидала от Слоока чего-то большего. Кроме того, ей нужно было встретиться с ним, чтобы передать письмо от Хельмута, и она не знала, как это устроить: он никуда ее не приглашал и даже не упоминал о желании увидеться с ней. И Илис пошла на маленькую хитрость. Из стопки приглашений она выбрала одно, которое могла принять, не нарушая приличий — Илария Энгас просила ее посетить один из вечеров с музыкой и танцами, которые время от времени устраивались в ее доме. К девушке Илис могла пойти и без сопровождения, а это было немаловажно, потому что Марк в столице отсутствовал, и неизвестно было, когда он появится. Поэтому Илис написала сначала записку к Иларии, извещая, что с удовольствием принимает ее приглашение, а потом села за письмо к Рувато. Она старательно копировала принятый им официальный стиль, и лишь в конце сначала между делом сообщила, что у нее для него имеется некое послание, а после намекнула, что, вероятно, вскоре возобновит визиты к знакомым, и одним из первых станет дом дюка Энгаса, по очаровательной дочери которого она особенно соскучилась.

Илис отправила слуг с письмами и стала ждать, удастся ли ее маленькая хитрость.

Но раньше, чем ей удалось увидеться с Слооком, ей пришлось встретиться с человеком, которого она никак не рассчитывала и даже не желала видеть. Совершенно неожиданно Барден сообщил, что разрешения увидеться с ней просил наследный принц Истрии Крэст Авнери — ее двоюродный брат, который так долго и безуспешно возглавлял охоту за ней сначала на истрийском архипелаге, а потом и на материке.

— Крэст? — не поверила ушам Илис. — Просил вас о встрече со мной? Но откуда он знает… — она осеклась и уставилась на Бардена во все глаза. — Вы рассказали ему?

— Написал, — спокойно ответил Барден. — И давно. И настоятельно просил его оставить тебя в покое. Я постарался внушить ему мысль, что ты для них не опасна… и что я отвечаю за тебя.

— Ах вот как… и что, получилось внушить?

Барден помолчал.

— Не уверен. Но я добился от него обещания, что, пока один из вас — ты или он, — остается моим гостем, он не попытается причинить тебе зло.

— Очень интересно, — поджала губы Илис. — Если я все еще являюсь для него таким пугалом, о чем он хочет говорить со мной?

— Вот этого я не знаю. Так что передать ему?

— Передайте, что я согласна, — поколебавшись, сказала Илис. Как это часто бывало, любопытство в ней одержало верх над осторожностью. — А где он сейчас?

— В Эдесе, — сказал Барден и засмеялся, увидев, как вытянулось лицо Илис.

Увидевшие Илис и Крэста вместе ни на минуту не усомнились бы, что перед ними — близкие родственники. У Крэста были такие же гладкие черные волосы и большие черные глаза, как у Илис, но тонкому лицу его недоставало живости, а в глазах не было задорного блеска. Он выглядел очень высокомерным, и внешнее впечатление полностью соответствовало истине. Насколько помнила Илис, он всегда драл нос, даже в детстве и юности. Крэст был старше Илис на семь лет, и до того дня, когда ей пришлось покинуть дом, она успела хорошо узнать его.

Крэст, закинув ногу на ногу, сидел напротив нее, в кресле, где она привыкла видеть Бардена. Ноги у него были длинные, и сам он был длинный и тонкий. Его сухощавое сложение подчеркивал однообразный черный цвет одеяния, оживленный лишь блеском драгоценного медальона на груди. Илис стоило больших усилий сохранять спокойствие в его присутствии — столько воспоминаний пробудил в ней вид кузена.

— Здравствуй, Илис, — Крэст заговорил первым, и заговорил на истрийском. — Ты, надеюсь, не забыла еще наш язык?

— Разумеется, нет, — ответила Илис так же по-истрийски. — На память я не жалуюсь. Зачем ты хотел видеть меня?