Мартин Скотт - Фракс на войне

– Но они могли послать магов к Тураю.

Лисутарида раздумывает над моими словами, но приходит к выводу, что, случись такое, она установила бы их местонахождение.

– Не могу объяснить происходящее, однако что-то явно не так. К несчастью, другие маги вообще ничего не чувствуют. Никто из них не видел оркскую армию в Йале.

Дела обстоят довольно мрачно. Мне кажется странным, что Военный Совет уделяет так мало внимания предостережениям Лисутариды.

– У меня есть противники в Совете. Принц никогда не любил меня. Что касается Риттия, то он с самого первого собрания выступал против меня.

– Риттий – паршивый пес! – с чувством говорю я.

– Так оно и есть. Но он возглавляет Службу общественной охраны. Он пользуется большим весом, особенно сейчас, когда его принудили отречься от сенатора Лодия.

– Именно из-за него я сюда и пришел.

– А я думала, ты пришел извиниться передо мной.

– Я уже извинился. Теперь мне нужна твоя помощь.

Я кратко сообщил Лисутариде о своем расследовании, которое не двигается вперед ни на шаг. Она удивляется, почему я все еще веду это дело. Трудно дать удовлетворительный ответ.

– Не люблю я, когда преступники безнаказанно разгуливают на свободе. Возможно, я просто очень упрям.

– Я уже старалась проникнуть в события, связанные со смертью Гальвиния, по просьбе Обители справедливости, – замечает чародейка. – Нельзя определить, когда отравили пищу.

– Ты уверена, что хорошо все разглядела?

– Ты опять пытаешься оскорбить меня?

– Никаких оскорблений. Но ты занималась приготовлениями к войне. Кстати, Гальвиний тебе не нравился.

– Я же говорю – ты оскорбляешь меня.

– Просто констатирую факты, – возражаю я. – В конце концов, именно он не позволил Эрминии удалиться в изгнание. Ассоциация благородных дам, насколько я понимаю, крайне недовольна этим.

– Почему ты не скажешь, что мы убили его?

– В самом деле?

– Нет. Хотя и не оплакивали его смерть.

– Для этого у него есть семья. Странные вещи происходят у нас в городе. Всем наплевать на гибель человека, поскольку никто не любил его. Я никогда не рассматриваю дела под таким углом.

– Не читай мне лекций, – говорит Лисутарида и делает затяжку.

– Гальвиний держал в руках какой-то свиток, прежде чем упал на пол. Я хочу знать, что с ним случилось.

Властительница Небес встает, берет со стола золотое блюдце и наливает в него черную жидкость. Это курия, при помощи которой можно заглядывать в прошлое. Я тоже могу заниматься подобными вещами, но мое умение не идет ни в какое сравнение с мастерством чародейки. Для любого чародейства, пусть даже сверхсложного, ей не требуется никаких приготовлений. Просто взмах руки, и все начинается. В жидкости проявляется какая-то картинка. Я вижу, как Гальвиний берет еду у Лодия. Он держит свиток, который падает на пол. Лисутарида щелкает пальцами, и картинка меняется, фокусируясь на том месте, куда упал свиток. К нему тянется чья-то рука, хватает свиток и прячет под тогу. Это Беварий, помощник консула Калия.

Картинка темнеет.

– Беварий?

Я встревожен. Не знаю, что и думать.

– Не ожидал, что в деле замешан кабинет консула. Может быть, это ничего не значит. Неизвестно, что написано в том свитке.

Я благодарю Лисутариду за помощь и вспоминаю, что Макри собирается стать ее телохранительницей. Она и раньше служила ей, хотя и не при таких чрезвычайных обстоятельствах. Волшебница довольна.

– Распространяя чары во время битвы, трудно одновременно заботиться о своей безопасности. У меня есть верные друзья, которые защищают меня. Макри, возможно, умеет драться лучше всех.

– Может быть, и так. Хотя ей еще не приходилось принимать участие в настоящем сражении.

– О себе-то она всегда сумеет позаботиться.

– Знаю. Тем не менее она скорее всего погибнет.

– Мы все, наверное, погибнем, – совершенно серьезно говорит Лисутарида.

Так что мои пессимистические прогнозы относительно нашего будущего все-таки имеют под собой почву.

Я отправил Домасию послание с просьбой навести справки относительно Бевария, Калия и Гальвиния. Гильдия перевозчиков работает безостановочно даже в самых тяжелых условиях. Их юные бегуны преданны своей работе. Бог знает почему…

Пока иду по бульвару Луны и Звезд, мой плащ остывает. Ускоряю шаг и ругаюсь, скользя по льду. На главной улице еще много людей. Таких мрачных лиц я уже давно не видел. В период кризиса город, естественно, обращает свои взоры в сторону королевской семьи, однако она не подает примера для подражания. Король пользуется уважением, но он стар и редко появляется на публике. Вместо него государством давно управляют министры. Старший сын короля, принц Фризен-Акан, совершенно спился, и даже самые закоренелые роялисты не делают на него ставку. Младший сын, Диз-Акан, более цельная натура, но народ почему-то не испытывает к нему теплых чувств. Возможно, он слишком колок и тяжел в общении. Юная принцесса Ду-Акаи весьма популярна и очаровательна, но в такие суровые времена люди больше заинтересованы в военном лидере.