Степан Мазур - Шипы Души

Серый Отшельник вернулся в тело, поднимаясь от земли, когда из парящего над землёй небольшого по виду летательного аппарата вышло малого роста существо в мерцающем статичном поле.

Одежды существо не носило, из всех инородных атрибутов на руке был лишь браслет. Похоже, он и держал поле вокруг тела существа.

«А от чего поле?» — невольно подумал Рысь: «От радиации или система «всё включено», дающее полный перечень защиты от всех напастей, угрожающих обладателю»?

Поле по идее должно оберегать хозяина от многих проблем. А по тому, что в руке с браслетом существо неопределённого пола держало что-то похожее на оружие, Рысь понял, что проблемы будут. И быстрее, чем хотелось бы.

Перед Андреем застыл серокожий. Большие чёрные глаза, тощее, чуть вытянутое тельце, огромная голова, полное отсутствие растительности. Представитель расы, которая добралась и до собственного мира.

Судя по количеству похищений людей, доклады о которых покоились в засекреченных архивах любой мало-мальски крупной стране мира Земли, дружелюбными их намеренья не являлись. Хотя бы с категории мышления человечества.

Рысь неожиданно исчез для серокожего. Нерасторопный гуманоид завертел головой, силясь найти объект в поле зрения. Но даже угол обзора зрения, превосходящий человеческий на десятки градусов, не помог избежать рубящего удара ладонью по шее, ломающего позвонки. Барьер не защитил.

— Похоже, всё-таки не полная комплектация, — обронил Рысь. Солдаты легко могли справиться со слабым гуманоидом. Серокожий рухнул в пыль своего серого, мрачного мира с фиолетовым небом от одного удара.

Насколько успел заприметить Рысь, растительности вокруг было мало. Какие-то чахлые предтечи кустарников. И вокруг насколько не глянь, сплошь пустынные ровные поверхности. Земля была серая, как кожа серокожих. Скорее всего, мертвая. Не похоже было на то, что воткни в неё вечером палку — утром зацветёт.

— Что вы сделали с вашим материнским миром? — буркнул землянин, вертя в руке штуку, забранную у гуманоида, похожую на джойстик для игровой приставки. Не похоже было на то, что её можно было как-то использовать. Как впрочем, и браслет на руке серокожего, похожий на умные часы. Возможно, оба девайса работали от мозговых волн серокожих, что делало невозможными их использование в принципе.

Вздохнув, Рысь присел на корточки, приложившись спиной о парящий на расстоянии половины локтя от земли транспортник.

— И что делать? — снова обронил Рысь. — Барьеров мне надолго не хватит. Где спрятаться от солнца? Где вы живете, чудик? В машине долго не просидеть.

Вырубленный «пришелец» не ответил. Отшельник трагично вздохнул и вышел из тела, воспарив духом над транспортником высоко в небо.

Лишённый оболочки физического тела, на огромной скорости Рысь принялся носиться по окрестностям. Лучшим выходом было найти пещеру, чтобы пересидеть день, сколько бы он не длился. Это позволяло по максимуму ослабить давление на кокон жизнеобеспечения и растянуть собственные ресурсы.

Было стойкое ощущение, что серокожие приложили руку к изменению климата и поверхности собственной планеты. Вмешательство в природный лик земли не пошло последней на пользу. На сотни километров вокруг были лишь сплошные серые пустыни, безжизненные пустоши. И здесь, в этом жутком терраморфинге, предстояло выжить.

Каково же было удивление Рыси, когда земля под ногами вдруг начала себя странно вести. Не тотальное землетрясение с разломами в земной коре, но вокруг на десятках ровных мест вдруг вспучились земляные пузыри. Словно землю за один момент разогрели до тысяч градусов, и она начала таять, лаве подобная.

По спине побежали мурашки.

Непонятный страх заставил быстро вернуться в тело.

Первые дни на Кайгору Скорпион не отмечал изменений в организме, но начиная со второй недели пребывания, всё чаще стало выкидывать в пограничное состояние между сном и бодрствованием. Биологические часы, с самого момента рождения настроенные на двадцати четырёх часовые сутки, начали сдавать в мире, где сутки были почти втрое длиннее.

Сбой работы внутренних часов стал проявляться в виде дополнительной усталости, накатывающей ни с того ни с сего на тело, привыкшее работать в среднем по двадцать часов в сутки в земных условиях.

Трудиться без ущерба для себя не получалось.