Айя Субботина: Красный туман (СИ)

Задумчивость превратила лоб Раате во вспаханное поле.

-- Страж времени пробил третий час, но я не сразу лег. Думаю, правильнее всего будет сказать, что в четвертом часу.

-- И ты всегда ложишься в такое время, генерал?

-- Конечно, я же сказал, что вчерашний день ничем не отличался от остальных.

-- Хорошо, расскажи, что случилось утром.

-- Стражи собирались на Совет, когда я заметил, что Пурпурного нет среди них. Он был самым аккуратным из Семи, не в его характере опаздывать. Это важно, канцлер, потому что Пурпурный в дни Советов вставал еще до рассвета и когда другие только просыпались - он уже был готов. Меня это насторожило, и я поднялся в его комнату. Стражники стояли на месте и уверяли, что Пурпурный не покидал ее. Я еще раз повторяю, канцлер, что каждому мечу из Сотни я доверяю, как себе. И у меня не было повода усомниться в их преданности и верности. И я...

Грифид остановил его взмахом руки. Незачем тратить время на слова, которые все равно не переубедят его. Много лет назад, когда власть в свои руки взяли семь Стражей-без-Лиц, воины, которые поддерживали их, принесли клятвы верности своим новым правителям. Их была ровно сотня - так утверждали книги. С тех пор прошло много времени, воины из сотни умирали и на их место приходили другие. Но Сотня оставалась неизменной сотней: воины погибали, им на смену приходили новые, которые приносили клятвы верности не Стражам, а своему генералу. Никто не замечал этого. Никто, кроме магистров Конферата, которые продолжали присягать на верность лично Семерым.

-- Что ты нашел в комнате Стража?

-- Его. Мертвого. - Раате сглотнул и огляделся. Нащупав взглядом графин с мятной водой, вопросительно уставился на Грифида.

Канцлер кивком разрешил генералу угоститься.

-- Ты уверен, что Страж был мертв? - Грифид всегда скептически относился к сообразительности воинов, и генерал не был для него исключением. - Речь идет не о простых смертных, и даже не о полукровках - мы говорим о Стражах.

Раате не стал утруждать себя переливанием содержимого графина в кубок - выпил так, из горлышка. Грифид с отвращением смотрел, как жидкость вытекает из его рта, мочит бороду и стекает под доспехи.

-- Не принимай меня за идиота, канцлер, - сказал Раате, как только понял, что графин опустел. - Страж лежал посреди комнаты, обезглавленный, без одной руки и с отрубленной по колено ногой. Думаешь, божественные посланники могут жить без головы?

-- Без головы? - С тех пор, как Стражи явились в храм Ясного голоса никто не видел их без доспехов, в которые они были закованы с ног до головы.

-- Без, - подтвердил генерал, - и я не нашел ее нигде, отрубленная рука и нога пропали тоже.

Грифид попытался представить себе это: обезглавленное растерзанное двухметровое тело. Природная брезгливость заставили его поскорее выдворить из головы жуткие образы. Но одна мысль, назойливая, как попрошайка из Голодных кварталов, не давала покоя - как же выглядит один из тех, кого сотворили Создатели?

-- То есть, ты не можешь с уверенностью сказать, что видел именно Пурпурного стража? Ты увидел обезглавленное тело в его комнате и решил, что это он, но ты даже не видел головы.

-- Не умничай, канцлер! - Генерал вскочил из кресла, оказался рядом с Грифидом и схватил его за грудки. Мгновения не прошло, как канцлер повис у него на кулаке, словно тряпичная кукла. - Ты не хуже моего знаешь, что никто, ни одна живая душа не видела, как выглядят Стражи под доспехами. Такова воля Создателей, и любого, кто посмеет пойти против нее, настигнет их гневная кара. Да, я не видел Стража, но даже если бы его голова осталась на плечах - что бы это изменило? Мертвец в комнате Пурпурного был в его доспехах, которые я ни с чем не спутаю. Мертвец был одного с ними роста - не многие крэйлы настолько же высоки. И еще...

Раате разжал кулак и усадил канцлер обратно на софу. Генерал переменился в лице, горестно заглянул в пустой графин и швырнул его за спину.

-- Еще...? - подтолкнул генерала одержимый любопытством Грифид.

-- Я видел его, канцлер. Пусть обезглавленного и обезображенного, но я видел посланника божьего.

-- Ты жив и здоров, стало быть, Создатели решили, что нет большого греха в том, чтобы дать смертному посмотреть на свое мертвое дитя.

-- Думаешь, я боюсь их гнева?! - еще больше распалился Раате.

Канцлер поддался вперед.

"Что же ты такое видел, старый закаленный в битвах вояка, что не можешь найти себе покоя?"

-- Он... Страж... Он...

-- Не человек? - подсказал Грифид.