Андрэ Нортон - Королева Солнца — 2 - Подчёркнуто звёздами. Корона из сплетённых рогов. Опасные сны — 2

Воздух был недвижим; только однажды кожу тронул ветерок, правда, как и полагается в пустыне, горячий и сухой. Когда дорога снова свернула на запад, я решил, что мне нужно постараться побыстрее пройти эту часть страны.

Идти на запад? Когда Гатея исчезла, и некому вести меня? Впервые с момента исчезновения Гатей я понял, что до сих пор не задумывался, что же мне делать дальше. Если Гатея действительно знала судьбу Инны, то мне она не дала никакого ключа к этому. Бродить по этой дикой стране и пытаться найти следы, которые возможно вообще не существуют, казалось мне довольно глупым занятием.

И всё же, что ещё я мог предпринять? Единственное, что я знал, — это путь на запад. И я должен идти на запад. Мне — лишённому имени, лишённому клана — ничего другого не оставалось делать. Предаваясь таким горьким мыслям, я шёл по украшенным зловещими символами плитам. Затем, так как уже близился вечер, я перешёл на лёгкую рысь и, наконец, добрался до цели — места, где дорога углублялась в лес. Я остановился, раздумывая, стоит ли мне заходить в него, когда уже близится ночь.

Я приготовил себе лагерь с большой тщательностью: из толстых сучьев сплёл навес, который совершенно закрывал меня сверху, так что теперь никакие птицы не могли заметить меня. Могут ли крылатые чудовища отыскивать жертву по запаху, я не знал, но костер разводить не собирался, чтобы не привлечь ничьего внимания.

Вспомнив, что Гатея говорила о холодной стали, я положил нож у входа в шалаш, а меч — возле себя, затем отложил мешок Гатей в сторону, а свой собственный тщательно исследовал, чтобы определить, сколько пищи у меня осталось.

Вернулись головная боль и боль от ожогов, и хотя мазь действовала довольно благотворно, раны мои залечились не полностью. Во всяком случае, боль не давала мне уснуть.

В лесу, поблизости от шалаша, тихо не было. Слышались какие-то звуки, тихое шипенье, шелест листьев. Всё выглядело так, как будто жизнь здесь пробуждалась ночью. Однажды я услышал зловещее уханье, и моя рука тут же стиснула рукоять меча. Однако никто не обращал на меня особого внимания.

Снова и снова я думал о Гатее, снова ругал себя за то, что упустил её след, и теперь не знаю, где искать девушку, куда идти.

Несмотря на все старания, я засыпал, затем просыпался и снова засыпал, но всё время прислушивался и был готов ко всему.

Что я буду делать утром, я не знал, но о возвращении обратно по дороге даже и не думал. Мне совсем не хотелось ещё раз повстречаться с крылатыми чудовищами. Ведь во второй раз мне может и не повезти в битве. Единственное, что мне оставалось, — идти вдоль гор и искать следы Гатей, или Братьев с Мечами, которые тоже уехали на запад. Впервые с тех пор, как Гарн изгнал меня, я понял, что такое быть совершенно одиноким. В эту ночь я осознал, что нет худшего наказания для человека, чем остаться одному. Я понимал, что мои надежды отыскать леди Инну с тех пор, как исчезла Гатея, стали очень призрачными. У меня не имелось ни малейшего шанса на успех.

Но я решил продолжать поиск, пока смерть не остановит меня — и что ещё мне оставалось делать?

Ночь была долгой, а мой прерывающийся сон — совсем коротким. К счастью, никто не посягал на мой шалаш, как будто я был невидим для всех обитателей этой ночи.

Пришёл рассвет. Я перекусил, перебросил мешки через плечо и зашагал дальше по плитам дороги.

Она повела меня в лес, где могучие кроны деревьев совершенно закрывали небо и, не пропускали солнечные лучи. Плиты дороги стали абсолютно чистыми и светлыми. Даже казалось, что они сами испускают слабое свечение. И теперь на них не были вырезаны эти неприятные для глаза символы.

Сама дорога перестала быть прямой. Она петляла среди толстых деревьев с гладкой красно-коричневой корой и совершенно голыми стволами, а могучие ветви с листьями росли только высоко над землёй — у самых верхушек.

Я шёл уже довольно долго, когда моё внимание привлекли эти необычные деревья. Их ярко-зелёные листья казались совсем свежими, как будто сейчас пришла весна, и они только что распустились. Но странность заключалась не в этом — когда я проходил мимо, листья начинали шелестеть сами по себе, хотя стояло абсолютное безветрие. Я остановился и взглянул вверх. Действительно, я не ошибся. Листья над моей головой пришли в движение — они как будто переговаривались друг с другом.

Может, это яд так действует на мой мозг, что мне чудятся всякие невероятные вещи? Хотелось бы мне, чтобы это было так — ведь не мог же я всерьёз думать о говорящих деревьях?