Марк Лоуренс - Принц шутов

Мы прошли не один километр. Снорри вел по стене палкой, чтобы не потерять контакт с ней, а я шел на скрежет. Слейпнир цокала позади. Местами сверху капало, длинными жгутами свисала слизь. Примерно каждые пятьсот метров вверх уходила узкая шахта, не толще человеческого корпуса, и оттуда мутно просвечивало небо. У этих отверстий росли какие-то странные кусты, тянущиеся к свету пальчатыми листьями. Иногда встречались завалы, мы карабкались по грудам обломков, и копыта Слейпнир устраивали настоящие маленькие лавины. В одном месте огромный кусок камня Зодчих оставил лишь узкий ход с одной стороны, и нам пришлось протискиваться мимо него. Снорри позволил мне зажечь факел, но как только мы выбрались, велел его потушить. Я не спорил — такими темпами мы бы уже успели сжечь оба, а то, что попадалось на глаза, выглядело весьма уныло — никаких чудищ, даже черепов и сломанных костей.

Когда жесткие руки без предупреждения обхватили меня, я так заорал, что чуть не обрушил туннель, и упал, бешено отбиваясь. Кулак мой попал во что-то твердое, и боль лишь ухудшила положение. Со всех сторон раздавался глухой стук.

— Ял!

— Уйди! Отцепись!

— Ял! — сказал Снорри, на этот раз громче, напряженно, но относительно спокойно.

— Скотина ты!

Что-то ткнуло меня в глаз, и тот, кто на меня напал, со стуком рухнул.

— Вот теперь бы и пригодился факел, Ял.

Стояла тишина, нарушаемая лишь моим прерывистым дыханием и нервным топотом Слейпнир.

— Сволочи!

Я схватил нож и пару раз ткнул в воздух наугад.

— Факел!

— У меня… он где-то там. — Я рылся минуты две, потом наконец зажег трут. Факел вспыхнул. — Иисусе!

Прямо перед нами тоннель был заполнен рядами бледных фигур. Статуи мужчин и женщин, по большей части обычного человеческого роста, обнаженные и без гениталий. Повсюду вокруг лежали такие же — мой недавний противник тянулся к потолку рукой.

— Армия Хемрода, — сказал Снорри.

— Чего?

У некоторых статуй были раскрашены глаза, у других — волосы, но по большей части они были безглазыми и лысыми, да еще и какими-то недоделанными, у кого-то пальцы не проработаны и черты лица стерты. Многие стояли в странных непринужденных позах и напоминали скорее праздных аристократов, чем воинов в строю. Между рядами можно было пройти, и Снорри в итоге так и сделал, предоставив мне врезаться в переднюю линию.

— Хемрод, — сказал Снорри.

— Хеморрой. В жизни о нем не слышал. — Я ухватился за руку статуи и легко поставил ее на ноги. Она почти ничего не весила. Странный материал, намного легче дерева. Я постучал по ней. — Полая?

— Это работа Зодчих. Статуи, как мне кажется. Хемрод правил здесь, прежде чем эти земли вошли в состав империи. Когда его похоронили, армия пластиковых воинов была поставлена охранять его и служить ему в загробной жизни. Возможно, они ждут Рагнарека, когда можно будет вознестись с ним в Вальхаллу.

— Ба, — я встал и отряхнулся, — я бы предпочел солдат получше. Гляди, я вслепую завалил несколько.

Снорри кивнул.

— Хотя, по справедливости, тебе помогла визжащая девица. — Он посмотрел назад. — Интересно, куда она убежала?

— Объешься дерьма, норсиец.

И я зашагал между рядами.

— Слушай, должно быть, кто-то их ставит обратно, — сказал Снорри у меня за спиной.

Я помолчал, перекладывая факел из одной руки в другую. Рука болела оттого, что пришлось долго держать ее вверху, и капли горящей смолы упорно попадали мне на пальцы.

— Почему?

— Видишь ли, они тут уже веков пять стоят, а то и больше. Не может быть, что ты — первый, кто в них врезался.

— Я хотел сказать, почему нас это должно волновать?

— Магия. — Снорри выдохнул сквозь плотно сжатые губы. — Это древний талисман, защита. Говорят, старая магия течет глубже. Скилфа не зря селится здесь, когда приезжает на юг.

— Ну, я-то точно не пойду ставить их обратно. — Я поднял факел выше. — Вон там впереди какая-то комната.

Мы подошли поближе, и я увидел, что это скорее пещера — конечно, дело рук человеческих, но по размеру как раз она самая. Дыра. Тьма внутри поглотила свет моего факела. Пол был покрыт ржавчиной, и часть помещения, которую я мог разглядеть, заполнили статуи Зодчих, все они показывали куда-то в центр. По обе стороны был тоннель, и статуи уходили в темноту. Если со всех сторон было то же самое, думаю, здесь сходились восемь или даже десять тоннелей. Видимо, некогда это было логово поездов, обвивающих друг друга, словно исполинские змеи.