Марк Лоуренс - Принц шутов

— Синяя рука позади черной, красная позади серой.

Слова сорвались с языка.

Глаза посмотрели прямо на меня, и я почувствовал, как меня сковал зимний холод.

— Это сказал Элиас Тэпрут?

— Э-э… да.

— Ну хорошо, этот человек оказался внимательнее, чем я считала. — Она оперлась острым подбородком на сомкнутые пальцы. — Красный и синий. Вот она — битва нашего века, принц Ялан. Синяя Госпожа и Красная Королева. Твоя бабка, принц, хочет, чтобы на престол воссел император. Ты разве не знал? Она хочет, чтобы Разрушенная Империя вновь стала единой. Залатать все трещины, видимые и невидимые. Ей нужен император, потому что такой человек… ну, он смог бы повернуть колесо назад. Ей это нужно, а Синей Госпоже — нет.

— А тебе, вёльва? — спросил Снорри.

Я бы лучше уточнил, о каком колесе она говорит.

— A-а! Оба пути требуют ужасной цены, и оба сопряжены с риском.

— И третьего пути нет?

Скилфа покачала головой.

— Я раскидывала руны, покуда они не разбились. Я не вижу ничего, лишь красное и синее.

Снорри пожал плечами.

— Император или нет, мне без разницы. Моя жена и мой сын, Фрейя и Эгиль, — вот что зовет меня во льды. Я увижу смерть Свена Сломай-Весло и свершу свое правосудие. Можешь ты мне сказать, обитает ли он еще в Черном форте?

— Все еще смотришь на свою морковку, Снорри вер Снагасон? Посмотри назад. Посмотри вперед. Когда люди Уулискинда отправляются в плавание, разве они находят путь, глядя на воду под носом корабля? Тебе следует спросить, как получилось, что он вообще там оказался. Не роют ли они льды в поисках новых трупов? А если нет, что они вообще делают и с какой целью?

В горле Снорри послышался рык — или еще что похуже.

— Сломай-Весло…

— Пошли!

Я сильнее потянул его за пояс, прежде чем он своей вспышкой гнева не погубил нас обоих.

Снорри опустил могучие плечи и холодно поклонился.

— Да хранят тебя боги, Скилфа.

Я дал ему отойти и отвесил куда более низкий поклон. Положение положением, но мне кажется, что даже со стороны принца рожденная в аду ведьма заслуживает сколько угодно поклонов, коль скоро это поможет избежать возможности быть превращенным в жабу.

— Благодарю, мадам! Я покидаю вас и молюсь, чтобы ваша армия хранила вас.

Я инстинктивно бросил взгляд на особенно фигуристую пластиковую женщину и развернулся.

— Осторожно шагайте по льду, — сказала Скилфа у нас за спиной, будто ее было кому слушать. — Два героя, один невольно влекомый за член, другой — тот, кого сердце зовет на север. Ни один из них не думает головой, принимая важные решения. Давайте не будем судить их строго, мои солдаты, ибо ничто не является воистину глубоким, ничто не последовательно. На мелководье от простого желания рождаются эмоции, что движут нами, как испокон века двигали людьми, двигали Зодчими. Двигали самими богами — в сторону истинного Рагнарека, конца всех вещей. Мир.

Она не могла удержаться от комментария. Думаю, даже мудрейшим трудно не выставлять свою мудрость напоказ.

Ее слова следовали за нами. Я свернул в тоннель, чтобы вновь зажечь факел.

— Рагнарек. Неужели на Севере только об этом и думают? Это то, что тебе нужно, Снорри? Великая битва, потом — мертвый разрушенный мир?

Если так оно и было, я не мог его винить. Особенно после того, что с ним случилось в этом году, но мне было бы не слишком приятно узнать, что он всегда желал такого конца, даже в ночь перед тем, как черные корабли пришли в Восемь Причалов.

Свет моего факела застал его пожимающим плечами.

— А ты желаешь того рая, который ваши священники рисуют на сводах соборов?

— Хороший вопрос.

Мы ушли, не вдаваясь в богословские дискуссии. Когда мой факел зашипел и забрызгал смолой, я поджег от него последний оставшийся, устав от лупящих меня по лицу жгутов слизи, попадающихся не вовремя пластиковых ног, холодных луж и камней, об которые я постоянно ушибал большие пальцы. И потом, меня беспокоила перспектива встречи с призраками. Как бы я ни бравировал в ведьмином зале, долгая ночь в тоннелях истрепала мне нервы. Стражи выглядели все более зловещими — в танцующих тенях казалось, что их конечности шевелятся. Краем глаза я уловил какое-то движение, но когда обернулся, все было на местах.

Я никогда не любил блуждать впотьмах. Впрочем, было похоже на то, что факела до конца пути не хватит. Я высоко поднял его и молился о том, чтобы, прежде чем он погаснет, мы увидели впереди кружок света.

— Давай! Идем! — Я отрывисто бормотал на ходу. Пластиковые солдаты остались далеко позади, но я же знал, что они следуют за нами, чуть отставая от области, освещенной факелом. — Идем!