Лорел Гамильтон - Страдание

— Это кажется неплохой идеей с твоей рукой на моем горле и ртом Натаниэля на моей груди.

— Это мы можем устроить, — пообещал Никки.

— Определенно, — подтвердил Натаниэль.

Так мы и сделали.

Натаниэль попросил дополнение. Он хотел связать мои руки.

— Но со связанными руками и кляпом во рту я не смогу сказать свое стоп-слово, — возразила я.

— В этом и состоит задумка, — ответил он.

Я спорила, но о воплощении этой задумки Натаниэль мечтал уже долгое время, а в паре с Никки это казалось лучшей идеей. Я бы точно не согласилась, если бы это были Натаниэль и Ашер, который был настоящим садистом и серьезной силой. Я никогда добровольно не подпишусь на подобное с Ашером без возможности сказать «стоп». Но Никки… ему я доверяла больше, поэтому…

Я села между ними на кровати. Рука Никки перекрывала дыхание в горле, контролируя меня этой силой, а Натаниэль приспосабливал мне кляп, вынуждая все шире и шире открывать рот, как до этого делал поцелуй Никки, так что кляп стал как бы продолжением этого поцелуя. К тому времени как Натаниэль приладил мне кляп и застегнул на затылке, мое тело снова начало нуждаться в дыхании и мне пришлось бороться с паникой. Я выдохлась. Никки убрал руку и я обнаружила, что могу дышать через рот с кляпом в виде шарика и через нос.

Натаниэль обошел меня, чтобы заглянуть в лицо.

— Все нормально?

Я кивнула.

Он улыбнулся и поцеловал меня в лоб. Затем взял один край веревки, которую ранее они с Никки протянули под матрасом. На ней был черный нейлоновый наручник, застегивающийся на липучку. Как только увидела кандалы на липучках, сразу поняла, что он принес их не для себя, а для меня, потому что я любила липучки. Если потребуется, мне удастся их расстегнуть, но кроме этого они были надежными и создавали иллюзию, что я в ловушке, но это не более, чем заблуждение. Натаниэлю нравились кожаные наручники или наручи-кандалы, потому что он любил больше чем иллюзию связывания.

На мой вопросительный взгляд он пояснил:

— Тебе тоже нравится быть связанной, когда ты находишься в состоянии стресса.

Я не знала что на это ответить, поэтому мудро решила промолчать.

Я легла на кровать с Натаниэлем по одну сторону и Никки — по другую. Натаниэль застегнул первый наручник вокруг моего запястья. Они у меня очень тонкие, поэтому нам было проблематично найти наручники подходящего размера, а вот эти манжеты на липучках пришлись впору и были очень удобными. Руки мне растянули в стороны, а не над головой. Я как то обнаружила, что плечам моим совсем не весело, когда руки долго связаны над головой.

Никки закрепил второй наручник, хотя ему дважды пришлось его перезастегивать, чтобы подогнать впору. Он никогда меня раньше не связывал.

Натаниэль навис надо мной и пристально посмотрел в глаза:

— Удобно?

Я натянула наручники, потому что мне нравилось сопротивляться и зачастую от борьбы с веревками или с чем-нибудь еще, возникали серьезные царапины и синяки. Я кивнула.

Он улыбнулся и это была хорошая, теплая, счастливая улыбка.

Никки уже расположился по другую сторону от меня. Натаниэль словно зеркально отразил его позу. На моей груди уже были красные отметины от зубов Натаниэля, но когда двое мужчин улыбнулись друг другу, а их рты двинулись к моей груди, я могла поспорить на что угодно, что заработаю новые метки.

Они с такой силой начали сосать мои соски, что я выгнулась и издала тихий, довольный протестующий звук сквозь кляп. Они обхватили ладонями мои мягкие груди, сжав и приподняв их, чтобы те лучше помещались в рот, а потом, словно уже в этом практиковались, втянули в рот столько моей плоти, сколько могли и укусили. Я закричала сквозь кляп, потому что это было не постепенное давление, как делал до этого Натаниэль, а настоящий, резкий укус. Если бы я могла произнести «стоп-слово», то сделала бы это, но когда Никки зарычал с все еще находящейся глубоко у него во рту моей грудью, этот звук вибрацией прошел по моей груди. Я глянула вниз и увидела, как его глаза заволакивает львиный янтарь, отчего стало страшно. Я безоговорочно ему доверяла, но… но… это всего лишь игра.

Натаниэль скорее урчал, чем рычал, но вибрация от этого звука была не хуже. Глаза у него все еще оставались цвета лаванды и человеческие, но взгляд был не моего покорного мальчика. Сочетание личностей в глубине души может кое-что изменять, и я поняла, что что-то в Никки вытащило на поверхность доминантную сторону Натаниэля.