Лорел Гамильтон - Страдание

— Никогда не видел, чтобы Нильда так расходилась, — сказал Натаниэль.

— Я тоже, — одновременно проговорили мы с Микой. Я пробралась между двух мужчин и направилась к лестнице, где уже назревала драка, собираясь выяснить, удастся ли мне разрулить ситуацию, пока от слов все не перешло к действиям. Видимо Никки что-то ляпнул, с целью ее подколоть, и это вызвало такую реакцию. Охранники Арлекина считались первоклассными шпионами, поэтому должны обладать железной выдержкой. Но я заметила, что у некоторых их членов из числа оборотней наблюдались серьезные проблемы, вполне заслуживающие приема у специалиста. Их же Мастера вампиров использовали это, словно желая показать, мол «Видите, им нужен короткий поводок, потому что они всего лишь животные». Думаю все из-за того, что оборотни многие века, а некоторые и по тысячелетию подвергались жестокому обращению, и теперь хотят стать личностью, вот только не знают как. Или потому, что сейчас способные выказать свои настоящие эмоции, и ту злость, что не могут выместить на своем Мастере, обращают против всех остальных. Очевидно, сегодня Нильда вымещала злость на Никки. Пиздец.

Я вышла на трап и сказала:

— Нильда, остынь-ка.

Она, казалось, не услышала меня и продолжала тыкать пальцем в грудь Никки. Я видела, как напряглись его плечи. Она касалась его, нарываясь на драку. На этот раз я прикрикнула:

— Никаких драк! С тебя хватит, Брунхильда!

Она уставилась на меня своими обычно голубыми, а сейчас ставшими почти серыми глазами. Где серый цвет означал, что она готова уже с головой погрузиться в свой гнев. В течение тех месяцев, что она жила с нами, мы вдоль и поперек успели изучить все повадки нашей викинговской девы-воительницы. Следующий симптом был еще хуже. Из нее волной жара хлынула энергия, будто я слишком близко подошла к разогретой печи. По старым обычаям, после столь вызывающей демонстрации силы большинство других оборотней должны были либо отступить и признать поражение либо показать свою собственную силу. Теперь же сила текла по моей коже, почти обжигающим жаром, таким горячим, что на секунду я не могла дышать. Даже для Нильды такое количество силы было чересчур вызывающе.

— Ты сказала, что мы теперь как вы, а сама всегда встаешь на их сторону! Мы служили самой Тьме, а теперь мы просто ничто! — орала она и казалось, что этот обжигающий жар шел от ее голоса и усиливался с каждым словом; можно было подумать, что слова пляшут между нами словно языки пламени.

Я продолжила все тем же голосом, только сильнее:

— Заметь, Нильда, сейчас только ты кричишь на меня. Словно из тех новичков, что на публике теряют контроль. Где же знаменитая арлекиновская дисциплина?

— Тебе не знакомо такое понятие, как дисциплина, — зарычала она. — Ты малявка, которая даже еще не жила. Мы — Арлекин! — Меня резко обдает ее силой, такой горячей, что ощущается болезненным прикосновением на коже. Я постаралась не вздрогнуть, и удивилась, как Никки, находясь от нее всего на расстоянии вытянутой руки, может продолжать терпеливо стоять. Близость только усиливает эффект, а прикосновение может быть прямо-таки мучительным, но Никки стоял, как объятый бушующей рекой валун. Если он на это способен, значит я тоже смогу.

Спустившись еще на две ступеньки, мне показалось, будто я прошла сквозь обжигающий душ, настолько горячий, что кожа могла бы покрыться красными волдырями.

— Вы, ребята, хороши в бою, но до сих пор так ничем меня больше и не удивили. И эта малявка в ответе за твою задницу, все ваши задницы.

— Жан-Клод в ответе; а ты, меньше чем зверь зова, ты всего лишь человек-раб. И не должна отвечать ни за что!

Ах, вот оно как. Это даже хуже чем быть просто подружкой, про которую все думают, что она получила это место, только благодаря тому, что спит с боссом. По правилам старой системы вампирского мира у всех сверхъестественных сил есть свой ранг; вампиры — первые, потом идут оборотни и уже за ними человек-слуга. Обычные люди были чем-то вроде еды.

— Ты мне не начальник, человек, впрочем, как и Никки! — Она еще на шаг приблизилась к здоровяку, что так тихо стоял перед ней.

— Не он тебе не начальник, — согласилась я, и, опустив свои щиты, очень осторожно коснулась своих зверей. Я призвала свой собственный паранормальный жар и позволила ему перетечь к ней. Спустившись еще на две ступени, я погружалась все дальше в раскаленную ауру ее гнева и в голосе у меня зазвучали такие же низкие и глубокие рычащие нотки, как у нее. Я была носителем тигра, леопарда, волка и льва, а она — медведя. Это был один из видов бурого медведя, наподобие гризли, только крупнее. Некоторые древние виды верживотных генетически происходили от уже вымерших к нашему времени животных. Среди зверей зова Арлекина было всего несколько вермедведей, и они были еще теми засранцами; но медведь это всего одно животное. Во мне же был целый зверинец. Вампирские метки Жан-Клода помогали мне оставаться в человеческой форме, по крайней мере, до сих пор, но во мне были все эти звери, включая все виды вертигров. — А я! — я вложила в эти два слова свою силу.