Лорел Гамильтон - Страдание

— Ты тоже не обязана это делать. Мы можем дать ему и дальше плохо себя вести, и просто позволим ему быть слабостью нас обоих. Я не могу винить тебя за то, что ты не можешь противостоять его жестокой красоте, как и я.

Я покачала головой:

— Ты ублюдок, знаешь же, что не могу.

— Будучи той, кто ты есть — нет, — мягко сказал он.

— Тогда что ты предлагаешь, Жан-Клод?

— Наш мудрый король леопардов говорит, что мы должны вернуть его домой, потому что слишком многие из нас по нему скучают.

— Он такого не говорил.

Жан-Клод улыбнулся:

— Нет, он сказал, что мы или дадим Дульчии его убить, или заберем его к чертям собачьим с ее территории, чтобы он мог попытаться спасти репутацию перед ней и ее кланом гиен.

— Натаниэль ужасно по нему скучает.

— Как и наш Дьявол, — добавил Жан-Клод.

— Даже Ричард скучает по тому что ему больше не над кем доминировать в спальне. Это дает ему какую-то отдушину для его тьмы. Он стал капризнее, когда уехал Ашер и ему не с кем стало поиграть и некого посадировать.

— Mon lupe [19] оказался удивительно талантливым Доминантом.

— Он пытается принять всего себя, и часть его по-настоящему наслаждается истязая Ашера [20]плетками, кнутами и сексуальной ориентацией. Ашеру нравится быть первым парнем, который лишает невинности гетеросексуального мужчину, а Ричарду нравится выставлять себя напоказ перед Ашером, но никогда не позволять ему до себя дотрагиваться.

— Кажется, они удовлетворяют нужды друг друга, как и Ашер с Натаниэлем и тобой, ma petite .

— И с тобой, — добавила я.

— И Нарцисс, наш собственный лидер гиен, тоскует по Ашеру.

— Таким образом, он удовлетворяет наши нужды, которые кроме него, никому не удовлетворить.

— Похоже на то, — согласился Жан-Клод.

— Если бы мы только его не любили.

— Я столетиями то хотел этого, то нет.

— Не сомневаюсь. Ашер просто так… разрушен, и ни за что не пойдет на терапию и не станет работать над своими проблемами.

— Терапия будет одним из условий его возвращения, — сказал Жан-Клод.

— Мы можем заставить его сидеть в кресле врача, Жан-Клод, но не можем заставить его на самом деле пройти терапию.

— Верно.

— То, что я тоже хочу его возвращения, значит, что не только ты имеешь к нему слабость.

— Любовь это и великая сила, ma petite , и великая слабость, что зависит от дня, часа, момента.

Я пошла к нему, и он встретил меня на середине комнаты. Мы обнялись, но я продолжила смотреть на его лицо:

— Мы вернем его домой, потому что недостаточно сильны, чтобы сказать ему «проваливать», да?

Он улыбнулся:

— Что-то вроде того.

— Разве любовь не важна?

— Важна, — сказал он и наклонился меня поцеловать. — Важна, и какое бы она не несла наслаждение, боль, или даже страдание, я бы ничто не променял на ее отсутствие.

Мы поцеловались, потому что нам нужно было почувствовать прикосновение друг друга, чтобы успокоить себя, что мы не вели себя как чертовы идиоты по поводу Ашера, или, по крайней мере, если и были идиотами, то оба. Иногда любовь заключается не в том, чтобы быть разумными. Иногда она заключается в том, чтобы обоим быть глупыми. Я терпеть не могла такие моменты, но уже выросла и понимала, что любовь, настоящая любовь, полна выбора, в которых нет смысла, которые могут привести к абсолютно ужасным последствиям, но ты все равно сделаешь этот выбор. Почему? Потому что любовь это надежда; ты надеешься, что на сей раз все сложится по-другому. Иногда так бывает — и мы с Жан-Клодом тому доказательство; иногда не выходит — Ричард и мы трое тому доказательство.

Робкое сердце никогда не завоевывало прекрасной дамы, думаю, то же самое относится и к завоеванию прекрасного принца. Это и зовется надеждой.

Некоторые из местных полицейских оказались как Янси из спецназа и восприняли меня как одну из своих, потому что я не спасовала под огнем, но остальные… были очень заняты, пытаясь повесить на меня вину за то, что сделал Арэс. Им нужно было кого-то винить, а так как я ликвидировала того, на кого они хотели выплеснуть свой гнев, роль козла отпущения выпала мне.

Дев и Никки привезли меня в полицейский участок. Там мы встретились с Эдуардом/Тедом, где нас представили маршалу Хетфилд и остальным. У нас были показания свидетелей, кадры с мест преступления, фотографии пропавших, некоторые из которых были обращены в ходячих мертвецов той или иной масти. Я терпеть не могла тратить темное время суток на то, что могла сделать днем, но на сегодня арестованные вампиры были спасены своим адвокатом. Может быть, к тому времени, как я их смогу допросить, у меня появится возможность получше ознакомиться с делом. Именно это я и твердила себе, стараясь скрыть разочарование. У нас было двое отличных подозреваемых, видевших грозного плохого вампира, который и был реальной опасностью, а мы ни черта не могли у них расспросить.