Кристофер Сташеф - Пока чародея не было дома. Чародей-еретик

— «…с этих пор назначаешься епископом Стюартским и будешь рукоположен в аббатстве обители Святого Видикона в урочное время. А до тех пор опекай свою паству со всем тщанием и веди их истинным путем нашей Церкви. Джон Виддеком, архиепископ Грамерайский».

— Теодор Орбиз, епископ Стюартский, — проговорил он, посыпая исписанный пергамент песком.

Брат Альфонсо аккуратно вписал имя отца Орбиза в реестр епископов.

Архиепископ стряхнул песок с пергамента, скатал его в свиток и передал бледному и растерянному брату Анхо. Тот капнул на край свитка расплавленным воском, протянул архиепископу, и тот приложил к воску свой перстень с печатью. Затем он обернулся и уложил готовый свиток к еще нескольким, приготовленным для гонца, после чего взял чистый лист пергамента.

— Так… Кто служит капелланом у герцога Тюдора?

— Отец Грегори Маккензи, — ответил брат Альфонсо.

— «Преподобному Грегори Маккензи, — написал архиепископ. — Во имя Господа нашего, приветствую тебя. Зная тебя как истинного приверженца правой веры…»

Отец Маккензи, хмуро сдвинув брови, развернул свиток.

— Что такого желает сказать мне его преосвященство, брат Лайонел, чего нельзя передать на словах?

Гонец поставил на стол кружку и отер с губ пивную пену.

— Не знаю, святой отец. Мое дело было доставить вам этот свиток.

— «Преподобному Грегори Маккензи…», — начал читать священник, и чем дальше читал, тем шире раскрывал глаза. Когда он закончил чтение, глаза у него заблестели, а губы так задрожали, что он даже улыбнуться смог с большим трудом. — Благодарю тебя за добрые вести, брат, — пробормотал он. — Не откажешься ли доставить весть от меня всем приходским священникам герцогства Тюдорского?

— С вами желает поговорить отец Орбиз, милорд.

— Священник? — Граф Стюарт провел ладонью по гриве своего нового каракового жеребца и недовольно нахмурился. — Чего ему нужно?

— Он не говорит, милорд. Но он бледен, как покрытый снегом холм.

Стюарт отвел взгляд от коня и медленно развернулся.

— Пусть подойдет, — распорядился он, вышел из стойла и встал в проходе, подбоченясь. Конюх запер дверцу стойла. — Да спасет вас Господь, святой отец, — приветствовал священника граф.

— И вас, милорд. — Старик действительно был бледен как снег. Дрожащими руками он протянул графу свиток пергамента. — У меня тут… послание от милорда архиепископа.

Стюарт приосанился:

— Прочти.

Священник со вздохом развернул свиток. Он знал, что Стюарт так и не научился читать.

— «Преподобному Акселю Орбизу от его преосвященства Джона Виддекома, милостью Божьей архиепископа Грамерайского…»

Закончив чтение, он скатал свиток, постарался встать прямее и робко посмотрел в глаза графа Стюарта.

— Ну что ж, — с натянутой улыбкой проговорил граф. — С этих пор ты — мой епископ. Поздравить тебя с этим назначением?

— Нет, — покачал головой отец Орбиз. — Ибо я не могу его принять.

Граф перестал улыбаться. Несколько мгновений они со священником стояли и молча смотрели друг на друга. Затем граф поинтересовался:

— Почему ты не можешь его принять?

— Потому что я не могу по здравом размышлении отречься от Римской Церкви.

Взгляд графа Стюарта стал суровым, глаза — похожими на две льдинки.

— Что-то прежде я за тобой такого не замечал, — проговорил он.

— К стыду моему, — признал старик священник, — я долго медлил, надеясь на то, что его милость откажется от своей гордыни и тщеславия, однако он укрепился в них. Теперь же я вижу, что более не могу молчать.

Граф медленно кивнул:

— И стало быть, ты более не можешь оставаться капелланом в моем графстве. — Он повернул голову и велел стражнику: — Отведите отца Орбиза в самую хорошую из наших темниц.

Молодой стражник побледнел, но исполнил волю своего господина.

Прозвенел алтарный колокол, и герцог Тюдор опустился на колени. Началась утренняя месса. Но когда герцог поднял голову, ему довелось испытать недюжинное потрясение. В алтаре, как обычно, стоял отец Маккензи, но он держал епископский посох, а голова его была увенчана митрой.

— Dominus Vobiscum [12] Господь с вами (лат.). , — произнес священник нараспев. — Прежде чем начать мессу, я прошу вас возрадоваться вместе со мной, ибо властью нашего достославного архиепископа отныне я буду носить высокое звание епископа Тюдорского.

Он воздел руки вверх, однако не дождался радостных криков, поскольку герцог Тюдор не сдвинулся с места. Он побледнел и, весь дрожа от праведного гнева, процедил сквозь зубы: