Алана Инош - Дочери Лалады. (Книга 2). В ожидании зимы

– Состязание… в честь нашей Великой Госпожи… объявляется… начатым! – торжественно, с расстановкой пронеслось по неохватному пространству престольной палаты. – Сегодня… за право разделить с Великой Госпожой ложе… поборются: Хумо Светлое Ухо из крепости Тёмный Лог! Деуш Вырвиглаз из города Мертворечье! Ставро Паромщик из местечка Чёрный Туман!

Голос выкликал имена, и на середину палаты выходили один за одним высокие, богатырски сложённые Марушины псы – ровно шестнадцать соискателей. Они были раздеты по пояс, дабы Великая Госпожа и зрители могли видеть всё выпукло очерченное великолепие их смазанных маслом и разукрашенных узорами тел. Тонкие в талии и широкие в плечах, они становились в ряд перед троном, и взгляд владычицы оценивающе скользил по ним. «Так знаток рассматривает породистых жеребцов, выбирая, которого из них купить», – подумалось Вранокрылу.

К соискателям подошла полуголая девушка с мешком в руках; с её пояса спереди и сзади свисала густая бахрома из тончайших золотых цепочек, соски прикрывались небольшими золотыми чашечками, а на голове колыхалась целая корона из чёрных перьев. Каждый из псов бросил ей в мешок глиняный черепок с какими-то письменами.

– На черепках написаны имена соискателей, – пояснила Свигнева князю. – Сейчас определят, кто с кем будет драться.

Девица с перьями на голове поднялась по ступенькам к престолу, опустилась на колени и протянула мешок владычице Дамрад так, чтобы той не приходилось слишком наклоняться для вынимания жребиев. Изящной лебединой шеей рука правительницы изогнулась и просунулась в мешок, поворошила черепки и наугад достала два из них.

– Деуш Вырвиглаз против Ставро Паромщика! – льдистым перезвоном прокатился по престольной палате голос Дамрад.

Названные псы поклонились ей и друг другу, после чего отошли в сторону.

– Хумо Светлое Ухо против Явора Смутьяна! – провозгласила Дамрад следующих противников.

Соискатели, чьи имена прозвучали, также отошли. Таким же образом все остальные были разбиты на пары, и посередине палаты слуги начали проворно устанавливать сооружение, состоявшее из четырёх столбов на устойчивых широких крестовинах и подвешенной к ним на цепях площадки размером две на две сажени. Столбы огородили бортиками, внутрь которых насыпали несколько бочек железных шариков с шипами. Предугадав вопрос Вранокрыла, Свигнева дала очередное пояснение:

– Побеждает тот, кто удержался на помосте. А проигравшему весьма больно падать…

«Бом-м!» – снова прогудело блюдо. Всё тот же грозно-торжественный голос объявил:

– Главное условие… как и всегда… драться честно… используя лишь свои силы! Хмарь в качестве оружия или вспомогательного приспособления… использовать во время схватки воспрещается! Нарушивший правило… изгоняется с позором вон… и не допускается более до состязаний!

Первым драться выпало Деушу Вырвиглазу и Ставро Паромщику. Деуш, светловолосая нервная бестия с блёкло-красными узорами на руках и плечах, ткнул пальцем в своего противника и процедил сквозь белые клыки, беспрестанно поигрывая мускулами и презрительно приподняв верхнюю губу:

– Твоя задница отведает ежей, недоносок!

Ежами, видимо, называли шарики с шипами, на которые предстояло падать проигравшим. Ставро Паромщик, непроницаемо-спокойный и неторопливый, с гривой тёмно-каштановых волос до пояса, ничего не ответил своему самоуверенному противнику. Пружинисто вспрыгнув на ограждение, следующим скачком он вознёсся на висячую площадку и уже оттуда отвесил владычице Дамрад поклон. Светловолосый пёс, сверкнув голубыми льдинками глаз, тоже легко заскочил на помост, вскинул в приветствии мускулистую руку с толстыми шнурами жил и поклонился повелительнице.

Снова гулкое «бом-м!» – и противники бросились друг на друга. Подвешенный на цепях помост раскачивался, сцепившиеся псы шатались, стремясь подтолкнуть друг друга к краю, и железные бугры мышц перекатывались под их атласно-гладкой, молодой кожей. В начале схватки не было ясно, кто возьмёт верх: Деуш и Ставро боролись с одинаковым остервенением и звериной силой; Вранокрыл поначалу наблюдал за происходящим с отстранённым любопытством, но потом поймал себя на том, что болеет за спокойного и немногословного Ставро, а светловолосому хвастуну желает проигрыша. Впрочем, какое ему было дело до того, кто в эту ночь отправится в опочивальню к владычице? Само состязание занимало его гораздо больше. Князь и у себя дома любил иногда устраивать богатырские игрища – правда, на кону стояли немалые деньги и почётное звание победителя; вот и здесь, отвлёкшись на время от своей тревоги, он не без интереса следил за борьбой этих молодцев со звериным оскалом и заострёнными волосатыми ушами.