Анатолий Хохлов - Эхо. Творец нитей. Книга 1.

— А теперь, — сказал Лианг, когда еда на столе была уничтожена и оба едока расслабились в ожидании сладостей и напитков, — если, конечно, это не большой секрет, вы, милая леди, не расскажете ли немного о себе? Я нисколько не настаиваю на этом, и если вы не желаете…

— Нет, почему же? — Кицунэ подумала о том, что обидеть недоверием дружески принявших ее людей будет ужасно невежливо. Можно рассказать. Немножко. Утаивая демаскирующие факты и чуть-чуть присочиняя для красоты истории. — Я не буду таиться от людей, что были добры ко мне.

Она начала говорить, не придавая особого значения тому, что все вокруг, а не только Лианг, навострили уши и начали потихоньку подбираться к ней. Просто она нравилась им и они хотели узнать больше о своей новой знакомой. Это совершенно естественно, Кицунэ сама бы сгорела от нетерпения узнать поближе человека, который показался бы ей интересным. Сейчас, чувствуя теплое внимание и доброжелательный интерес к себе, Кицунэ расцветала словно весенний цветок. Она нравилась им. Друзья. Люди, возненавидеть которых пытался заставить ее хозяин, но к которым Кицунэ испытывала совсем иные чувства. Победить ненависть было просто, ведь маленькая лиса прекрасно понимала, что люди делятся на два типа — нормальные и сумасшедшие. Друзья и враги. Сейчас она была среди людей нормальных, и совершенно естественно, что между ними возникли теплые чувства. Сердце нормального человека всегда открыто для дружбы и любви. А она? Что бы ни говорили разные страшные тетки с перепончатыми крыльями, Кицунэ уверенно считала себя нормальной и, более того, человеком.

Потому-то ей и доставалось столько внимания. Даже не из-за приятной внешности, только из-за доброжелательности и открытости этой девушки люди тянулись к ней, как в темной ледяной ночи усталый путник тянется к весело пляшущим на поленьях ало-золотым лепесткам живого пламени.

Кицунэ не задумывалась об источнике внимания к себе, она просто радовалась общению. Нашлись люди, готовые слушать, и она плела рассказ, со всей эмоциональностью, на которую только была способна.

— С самого раннего детства, — говорила оборотница, умалчивая только о том, что это раннее детство, о котором шла речь, было не десять и даже не пять лет назад, а в прошлом году, в начале декабря, — обо мне заботился дедушка. Он был артистом и меня тоже учил играть перед зрителями. Мы выступали, рассказывая сказки и устраивая представления в кварталах бедноты…

— А как же разговоры о благородном происхождении? — напомнил Лианг, и на него тотчас зашикали со всех сторон, приказывая молчать.

— Я расскажу, только не торопите меня пожалуйста, Лианг-сан, — девчонка обиженно надула губы, но через мгновение продолжила. — Дедушка никогда не рассказывал мне о моих родителях, и тому была причина. — Кицунэ начала привирать, выдавая полуправду, чтобы скрыть свою настоящую личность от слушателей. Она все-таки в стране Камней сейчас, и не нужно никому из слушателей догадываться, что перед ними златохвостая. — Когда я только-только родилась, в клане шла борьба за власть, и в этой борьбе погиб… погиб мой отец. Мама, опасаясь, что меня тоже могут убить, тайно отдала меня дедушке, и он воспитывал меня вдали от внутриклановой вражды. Я очень скучала по маме, но время жизни с дедушкой я вспоминаю с такими теплыми чувствами, что сердцу больно от того… от того, что это время закончилось.

Слезы блеснули в глазах оборотницы. Старик-артист действительно существовал. Приютивший бездомную бродяжку, он открыл ей глаза на красоту мира и людских душ, а затем… был убит злейшими из врагов хозяина, воинами-шиноби селения Ветвей, пришедшими избавиться от творения безумного гения. От Кицунэ. Дедушка спас маленького монстра ценой своей жизни. Но об этом нельзя говорить сейчас.

— Я была счастлива с дедушкой, но враги нашей семьи разузнали, где мама прячет меня от них, и пришли, надеясь расправиться со мной. Дедушка понял, что выбора больше нет, и вернул меня маме, а сам скрылся, уводя за собой врагов. Он увел их и где-то спрятался, но, конечно, скоро он вернется к нам, как говорила мама. Вот так я вернулась в клан и вступила в борьбу, пытаясь успокоить и примирить враждующие стороны. Мне это почти удалось, меж двух держащих власть семей был заключен договор, и я должна была выйти замуж за принца… то есть за сына главы семьи наших противников, и тогда бы наступил мир, но… но кто-то из наших врагов нанял шиноби, которые похитили меня и должны были убить. Они убили бы меня, но жадность в разбойниках победила. Они не убили, а продали меня в научный центр, на опыты. У меня же измененный геном, и им заплатили неплохие деньги. — Кицунэ вздохнула. — Потом посадили меня в клетку и приставили стражей, которые держали цепи, а по цепям пропускали электричество, если я совершала подозрительное движение. Пришлось мне потерпеть разряды, пока я била тюремщиков головами о стены! — Кицунэ, распаляясь и скатываясь в хвастовство взмахнула рукой, но мгновенно опомнилась и, засмущавшись, поникла. — Извините, — сказала она, краснея. — Я… я не злая и не жестокая. Просто выбора не было. И они не умерли, только сознание потеряли, я проверяла.